К моменту прибытия наших войск в Ирак в октябре Удей и Кусей были уже мертвы — их убили в июле вместе с четырнадцатилетним сыном Кусея и телохранителем, когда они оказали сопротивление во время одного из рейдов Подразделения. Однако туз пик, Саддам Хусейн, оставался на свободе и являлся главной целью американских войск, особенно нашего Подразделения. Его захват или убийство положили бы конец любым надеждам его сторонников на послевоенное возрождение его режима.
Когда моя служебно-боевая командировка в Ираке только начиналась, я представлял, что эти бывшие лидеры режима будут окружены множеством вооруженных людей, готовых умереть за своего босса. Однако, работая с разведкой, я выяснил, что большинство людей, за которыми охотился мой отряд, жили в одиночестве или вместе с одним-двумя телохранителями, поскольку более крупные силы привлекли бы внимание.
Хотя высшие «карты» в колоде наиболее разыскиваемых лиц поощряли и финансировали повстанцев, сами они бойцами, как правило, не являлись. Это были люди, которым нравились деньги и власть, которыми владели привилегированные члены режима. По оценке разведки, эти люди скорее сбегут или сдадутся, чем будут сражаться.
Конечно, это не всегда являлось правдой, и операторы Подразделения должны были подходить к каждому «удару» так, словно он мог перерасти в полноценную перестрелку. К сожалению, я по личному опыту знал, что все может пойти не так в доли секунды, и нужно быть готовым к этому или заплатить цену.
Хотя продолжительных перестрелок не было, мы пережили множество беспокоящих обстрелов и схваток лицом к лицу в тесном пространстве во время специальных мероприятий. Пока мы их выигрывали, но я был начеку, стараясь не допустить ошибок, которые могли бы стóить человеку жизни.
Пока что повстанцы были в основном националистами, а не религиозными фанатиками, как в Афганистане. Мы также столкнулись с несколькими иностранными боевиками, но как правило, их среди иракских повстанцев было один-два человека.
Если последние данные подтвердятся, это может означать значительное повышение уровня угрозы для американских войск. Джихадисты сражались не за деньги и не ради создания правительства — если только это не был исламский халифат. Как заявил Усама бен Ладен и другие, их долг как мусульман заключался в убийстве и изгнании неверных с мусульманских земель.
Американские военные уже видели такое в Афганистане. Иностранные боевики не прятались, чтобы избежать американских войск, они искали стратегические возможности выйти с американцами в схватку один на один. Их целью было просто убить как можно больше американских солдат, пока американцы, которых они считали слабыми, не насытятся кровопролитием и не отправятся домой с поджатыми хвостами. С другой стороны, для джихадистов смерть за такое дело являлась верным билетом в рай.
Увеличение числа вражеских боевиков привело бы к увеличению интенсивности боевых действий для американских войск. Через месяц после развертывания наш отряд проводил от одной до трех операций в сутки, обычно поздно ночью, что означало, что наш режим сна так и не стабилизировался, и нам приходилось перестраиваться химическим путем.
Перед каждой операцией кто-то включал музыку в стиле дет-металл, и каждый доводил себя до исступления от злости и ненависти к врагу.
— Давайте раздавим этих ублюдков! — кричал кто-то.
— Кей-Эф-Си! Убийство за Христа![37]
Мы должны были избавиться от сочувствия к врагу и расчеловечить его. Наша кровь закипала. Наши глаза пылали, а челюсти сжимались. Именно это заставляло нас быть бдительными и оставаться в живых.
Мы выпивали «Рип Итс», энергетический напиток с высоким содержанием кофеина, который поставлялся в армию как вода, и, по моему приказу, направлялись к машинам или вертолетам, заряженные энергией и готовые к бою.
Что касается наших операторов, то после ночи, на протяжении которой мы вскрывали ворота, выбивали двери, вытаскивали людей из кроватей, преследовали и захватывали свои цели, а иногда и перестреливались с плохими парнями, мы возвращались в дом, глотали «Амбиен» и, возможно, пиво, и пытались уснуть в течение нескольких часов. Ранним вечером мы опять поднимались и проделывали все это заново.
Я почувствовал облегчение от того, что первый месяц моей службы прошел без ранений и гибели кого-либо из моих людей. Я говорил себе, что, по крайней мере внешне, держу себя в руках. Но ответственность, которую я чувствовал за своих людей, была постоянной, и стресс от этого сказывался. Спать удавалось все меньше и меньше, меня мучила тревога, а кошмары, связанные с Сомали, стали проявляться все чаще.
37
Обыгрывается одинаковая аббревиатура фразы Killing for Christ и ресторана быстрого питания Kentucky Fried Chicken.