Непрочный глинобитный дом стоял на отшибе в пальмовой роще; недалеко от него, с трех сторон находились другие дома, а с четвертой раскинулись открытые фермерские поля и пустыня. По оценкам разведчиков, в доме находилось восемь плохих парней, но нужно было учитывать и обитателей близлежащих домов. Этот район пользовался дурной славой как место обитания повстанцев и террористов.
Планировалось, что «Маленькие птички» быстро высадят несколько человек, чтобы обеспечить огневую поддержку и сбить всех плохих парней, которые попытаются уйти. Взвод из тридцати рейнджеров должен был прибыть на «Черных ястребах» и занять блокирующие позиции вокруг объекта на всех подступах и перекрестках. Я должен был высадиться из «Черного ястреба» к северу от дома, и проконтролировать все аспекты происходящего в районе объекта.
Имея разработанный план, сразу, как только стемнело, и все перешли в боевой режим, мы прыгнули в вертолеты и отправились в двадцатиминутный полет, направляясь на юг к объекту, чтобы застать врага врасплох.
Когда штурмовая группа находилась уже в паре минут от цели, оператор технических средств разведки сообщил, что обитатели дома, должно быть, услышали наше приближение. Они выбежали во двор, где один из них только что открыл тайник с оружием, которое начал раздавать. Для свадебной вечеринки это было ненормально, и стало понятно, что дело будет интересным. Это заставляло меня нервничать, но я старался не отвлекаться.
Мы попали под обстрел, как только оказались в зоне досягаемости защитников на земле, и огонь усилился, когда мы приземлились и развернулись в боевой порядок. Наступивший хаос привел к тому, что обитатели дома начали разбегаться во все стороны. Одни возвращались в дом, другие уходили в поле и к соседним домам.
Когда рейнджеры и моя группа управления заняли свои позиции и вступили в бой, к крыше дома подсел «Черный ястреб», на котором находилась штурмовая группа Подразделения. Операторы спустились по тросовым системам и двинулись к дому, когда вертолет поднялся и начал удаляться. В этот момент я услышал выстрел из РПГ и увидел, как в «птичку» попали.
Когда летчики смогли посадить раненый вертолет без дальнейших происшествий и повреждений, я почувствовал облегчение. Это означало, что физически они, скорее всего, в порядке. Я приказал половине подразделения рейнджеров добраться до вертолета, защитить экипаж и не допустить попадания «борта» в руки врага.
В это же время, вернувшись на ПОО, мой командир эскадрона сказал командиру моего отряда, чтобы тот проследил за тремя людьми, которых мы называли «ссыкунами»[49]. По данным наблюдения с беспилотника, они выбежали из дома и уходили прочь от места боя. Они не пытались вступить с нами в бой, поэтому я знал, что командир эскадрона беспокоился, что один из них — это МНМ, уходящий от нас.
Однако у меня были другие заботы, чем преследование какого-то отморозка-террориста из «Аль-Каиды». Мои ребята и рейнджеры были заняты тем, что защищали сбитый экипаж «Черного ястреба», «зачищали» окрестные здания, включая наш объект, и стреляли в тех, кто стрелял в нас. Я не собирался отправлять кого-то из них в погоню за тремя людьми.
Одиннадцатью годами ранее мы уже охотились за другими террористами, когда был сбит «Черный ястреб». Тогда задача изменилась, и, поскольку мы оказались не готовы, нам пришлось восемнадцать часов сражаться за свою жизнь, и многие из нас не выжили. Сейчас обстановка пока что была не настолько плохой, как в Могадишо.
Тем не менее все менялось, и в ситуации было достаточно сходных черт, чтобы заставить меня волноваться. У меня был подбитый вертолет, которому нужно было обеспечить охранение и спасти его экипаж; ночной бой с интенсивным огнем, ведущимся с разных направлений; мои силы были разбросаны и смешались с вражескими боевиками во враждебном районе; и кто знал, получат ли плохие парни подкрепление.
Тем временем танкам и БМП «Брэдли» потребуется час или больше, чтобы добраться до нас, и то это после того, как они соберутся и все погрузят. Это означало, что на прибытие подкрепления, если оно понадобится, уйдет не менее двух часов. Два часа — это целая вечность; в бою десять секунд могут показаться часами, а люди умирают за секунды.
Вместе со своей группой управления я двинулся к объекту. Он был взят под охрану штурмовой группой, и все его бывшие обитатели были либо мертвы, либо захвачены в плен и ждали моего допроса. На крыше ко мне присоединились командир моего отряда и его штабная группа.