— Фрэнк, прими пилюли, — настойчиво повторил Меллен. — Или предпочитаешь бритву?
— Забудьте о чертовой бритве. — Кадена снова подошел к окну. Оглядел зеленый газон и могучие дубы, повернулся, глубоко вздохнул и сказал:
— Можете забрать свои деньги.
— Что?
— Я умываю руки. Бессмертие или внезапная смерть — ставки слишком высоки. Сложно это понять?
— Фрэнк, прими пилюли, — решительно произнес Меллен.
Кадена швырнул коробочку с пилюлями через всю комнату и направился к двери. Меллен схватил люгер, надел глушитель и крикнул:
— Фрэнк, стой! Не вынуждай меня стрелять по ногам!
Кадена повернулся:
— Нет, док! Нет!
Меллен принял стойку, щелкнул предохранителем и прицелился.
— Док, ради бога…
— Не двигайся, Фрэнк. Пусть выстрел будет чистый.
Кадена замер с открытым ртом и загипнотизированно смотрел, как белеет палец Меллена на спусковом крючке. Потом попытался закричать. Люгер сухо щелкнул. Кадену отбросило к двери, он судорожно дернулся и осел на пол.
— Превосходный выстрел, — похвалил коллегу Сантазье. — Прямо в сердце.
— Я немного тренировался в стрельбе по мишеням, — сказал Меллен. — Главное — надежный захват. И плавный спуск, конечно.
— Конечно, — согласился Сантазье. — Я заметил, тебе даже не понадобилось поддерживать второй рукой.
— На такой дистанции это не нужно. Кроме того, люгер хорошо сбалансирован — подойдет кому угодно.
— Ладно. Не скромничай. Не пора ли проверить пациента?
Вдвоем они приподняли тело Кадены и прислонили к стене.
— Рана уже затянулась! — ахнул Меллен.
— Пульс устойчивый… дыхание в норме.
— Изумительно! — воскликнул доктор Меллен. — Полный успех. Зря он переживал.
— Смотри, открывает глаза.
Веки Кадены затрепетали. Потом он широко открыл глаза.
— Ну, Фрэнк, старина, — задушевно произнес Меллен. — Надеюсь, ты не злишься на нас?
— Это была часть сделки, — напомнил Сантазье.
— С тобой все хорошо. Ты в полном порядке. Ты действительно бессмертен! И теперь, Фрэнк, это доказано.
Тот смотрел на них и не отвечал.
— Ну же, Фрэнк, — не отставал Меллен. — Какой смысл сердиться на нас? Расскажи! Каково это — вечная жизнь?
Струйка слюны сбежала по подбородку Кадены. Его руки беспомощно перебирали воздух, потом неуверенно потянулись к дорожке солнечного света на полу.
— Фрэнк!
Пальцы сомкнулись на желтой полосе, руки подняли пустоту. Кадена посмотрел на пустые руки и заплакал.
— Психическая травма, — вздохнул доктор Сантазье. — Не повезло.
Доктор Меллен поднялся с хмурым видом.
— По-моему, полная идиотия. В результате шока от выстрела…
— Очевидно, что так.
— Он — мученик науки.
— Да. Но теперь у нас на руках идиот. Бессмертный идиот. Что с этим делать?
Доктор Меллен на мгновение задумался. Потом его лицо просветлело.
— Ну, это же очевидно, доктор. Мы начнем поиск противоядия. Чтобы освободить бедного Фрэнка от мучений.
Миссис Дональдсон и ее странные сны
Прикроватные часы показывали семнадцать минут второго. Снаружи царила ночь, она затопила город мглой, и любой случайный огонек подвергался ее хищному натиску. В комнату ночь не пускали ситцевые шторы, ее постоянно контратаковали лампы, но Уолтер Дональдсон не забывал ни на миг: тьма и сон рядом, они только и ждут, когда ты дашь слабину.
Рослый и дородный, обычно он был спокоен, но сегодня жутко нервничал; это проявлялось и в осанке, в походке. По своей фешенебельной спальне он расхаживал полностью одетый, но петля галстука была ослаблена, узел сбился и потерял форму.
Фэй Дональдсон сидела на краю двуспальной кровати. Она была хороша собой, особенно сейчас, с убранными на ночь в конский хвост белокурыми волосами, в стареньком, но вполне годном пеньюаре и полунадетых шлепанцах.
— Уолтер, пожалуйста, перестань ходить.
Муж лишь поморщился в ответ. Сутулясь, он дошел до стенки, повернул обратно.
— Дорогой, это было в последний раз.
— Хочется верить, — вздохнул Дональдсон. — Иначе, Фэй, я не выдержу. Правда, не знаю, как мы будем жить дальше, если это повторится.
— Не повторится, я совершенно уверена, — пообещала жена.
— Спать хочешь? — спросил он.
— Нет, нисколечко, — ответила она.
Но у нее опускались веки, слабело внимание. Сколько раз в последнее время Дональдсон вот так же в страхе наблюдал, как к ней подкрадывается сон, этот предатель, открывающий потайную дверцу врагу.