Мужчина нахмурился.
— Фу, Мира, что ты говоришь! Какие там вибрионы! Ну откуда им взяться в совершенно новом мире?!
— Я полагала, что их довольно легко привнести, — сказала она. — Или же они сами по себе зародятся прямо на месте.
— Может быть, ты имеешь в виду духов? Всяких там богов и демонов? Всякие вечные сущности и прочую персонифицированную ерунду вроде Дикого Западного Ветра или Бурного Моря?
Она кивнула.
— Да, именно это я и имела в виду.
— Выброси эту чушь из головы. Все это было частью нашей старушки Земли. А здесь мы начинаем с чистого листа! И никаких «сущностей» здесь еще нет. Мы здесь одни и сами по себе. Надеюсь, что нам здесь улыбнется удача.
— Ты уверен, что мы здесь одни?
— Конечно, уверен! Всем известно, что богов выдумали люди. И люди прекрасно могут без них обойтись.
Женщина кивнула. Спорить с ним всегда было бесполезно. Но что, если он ошибается? — подумала она. Что, если первыми все же возникли боги, а люди — только потом?
Но если это так, то куда же исчезли здешние боги?
Где Ариэль, где Пакс, где Верна? Куда пропали все остальные? Где Удача и Неудача? Куда скрылся дух избретательности? И душа прогресса? И тень смерти?
А в далекой, недосягаемой небесной выси летела к солнцу группа вечных сущностей, легких и прозрачных, точно осенняя паутинка.
— Они зовут нас! — молвила Верна.
— Забудь о них, — мрачно откликнулся Пакс. — Эти люди так решительно настроены — вот пусть сами и попытают счастья.
Желания Силверсмита
Незнакомец приподнял стакан:
— Пусть ваши выводы всегда плавно вытекают из предпосылок.
— За это я выпью, — согласился Нельсон Силверсмит.
Оба с серьезным видом сделали по глотку апельсинового напитка. Поток машин за окнами бара медленно полз по Восьмой стрит на восток, где ему предстояло столь же медленно кружиться в Саргассовом море Вашингтон-сквера. Силверсмит прожевал кусочек сосиски, политый острым соусом.
— Полагаю, вы приняли меня за чокнутого? — поинтересовался незнакомец.
— Я ничего не предполагаю, — пожал плечами Силверсмит.
— Хорошо сказано. Меня зовут Теренс Магджинн. Пропустим вместе по стаканчику?
— Не откажусь, — согласился Силверсмит.
Минут через двадцать они уже сидели на покрытой обшарпанным красным пластиком скамье в закусочной Джо Манджера и обменивались приходящими в голову философскими откровениями, как и полагается незнакомцам, разговорившимся теплым октябрьским деньком в районе Гринвич-Виллидж — невысокий плотный краснолицый Магджинн в ворсистом твидовом пиджаке и долговязый тридцатидвухлетний Силверсмит со скорбным лицом и длинными нервными пальцами.
— Знаете, — внезапно сказал Магджинн, — довольно ходить вокруг да около. У меня к вам предложение.
— Так выкладывайте, — с апломбом потребовал Силверсмит.
— Дело вот в чем. Я руковожу некой организацией… для вас она должна остаться безымянной. Всем новым клиентам мы делаем интересное предложение. Вы получаете право на три совершенно бесплатных заказа — без всяких обязательств с вашей стороны. Назовите три пожелания, и я их выполню — если они в пределах моих возможностей.
— А что от меня потребуется взамен?
— Абсолютно ничего. Вы просто получите то, что хотите.
— Три заказа, — задумчиво произнес Силверсмит. — Вы подразумеваете три желания?
— Да, можете назвать и так.
— Тех, кто выполняет любые желания, называют волшебниками.
— Я не волшебник, — твердо заявил Магджинн.
— Но вы исполняете желания?
— Да. Я самый нормальный человек, исполняющий желания.
— А я, — заметил Силверсмит, — нормальный человек, эти желания высказывающий. Что ж, тогда мое первое желание таково: я хочу классную стереосистему с четырьмя колонками в комплекте с магнитофоном и всем прочим.
— У вас крепкие нервы, — произнес Магджинн.
— А вы ждали от меня удивления?
— Я ожидал сомнений, тревоги, сопротивления. Подобные предложения обычно воспринимаются с подозрительностью.
— Единственное, чему я научился в Нью-Йоркском университете, — сообщил Силверсмит, — так это сознательно подавлять недоверие. И многие соглашались на ваше предложение?
— Вы у меня первый за долгое время. Люди попросту не верят, что их не обманывают.
— В век физики Гейдельберга недоверие — не самая лучшая реакция. С того дня, когда я прочитал в «Сайнтифик америкен», что позитрон есть не что иное, как электрон, путешествующий во времени в обратном направлении, я без труда верю во что угодно.