Потом усадил за стол, подбросил в печку дров, и стал кормить из бандитских припасов. А они смотрели на меня, как я ем набивая полный рот, и пытались повторять, что собственно мне и было нужно. Детям надо было восстановить свои силы, согреться, и по-возможности забыть на время о том что произошло. А манерам их будут учить родители. Или дедушка Голдман. Я сейчас ясно увидел, как он визжа от удовольствия катается с Лейлой и мальчишками(впрочем кто их разберёт, мальчишки они или девчонки) на нартах. Потом я видел его сидящим на сцене ангара в кресле прямо над нарисованном на полу красном пятне, обозначающем вершину нашей золотой горы.
– Вы знаете месье Ронин, какая самая заветная мечта у евреев? Ну хорошо, за всех я не скажу. Только за себя. Так вот, у меня всегда была мечта сидеть на вершине громадной золотой горы, и знать что она вся твоя. Это ведь на самом деле гора?
Я требую чтобы мой оффис был прямо здесь!
А я смеялся и говорил что с этим проблем не будет, поскольку разрабатывать золото не входит в наши ближайшие планы. Нам бы пристроить основной капитал, чтобы он работал и приносил доходы. Потом я спрашивал его какой самолёт он предпочитает, а он говорил что предпочитает летать только с нами, на нашем самолёте. Что ему и было обещано.
– Как то ловко вы меня...- он хлопал своими глазами лишёнными рестниц, -А вы уверены что вы не еврей, месье Ронин?
На что услышав что я никогда не видел и не знаю своих родителей, сказал:
– Теперь у меня есть надежда!
– Всем выйти из дома с поднятыми руками!- скомандовал родимый голос Степана на улице. -Даю ровно тридцать секунд!
Я подмигнул детям и поднял руки кверху. Они повторили мой жест, и мы все пошли к выходу под свет фар снегоходов, и фонарей наших курсантов, которых этот медведь притащил сюда на верёвке.
– Дядя Стёпа!- закричали малыши, перебивая друг-друга и захлёбываясь словами. -Нас спас дядя Шаман! А они убежали!
И все смеялись глядя на меня с поднятыми руками.
– Отпусти руки, Жека! Кончай!- Игорь хлопнул меня по спине так что я скатился вниз, где меня принял Франц и остальные.
– Хороши!- сказал им, -А гостей на кого оставили?
– Так им Голдман сейчас лекцию читает.- ответил Франц. -Обещал что не уснут до нашего приезда. Я слышал как он начал свою речь: "Дорогие господа из шпионских учереждений!"
Он опять засмеялся.
– Жека!- Стёпа не был бы ментом, если бы не вёл себя так. -Где преступники? Ты отпустил их?
Остальные вопросительно на меня посмотрели. Вернее на кровь на моих рукавах.
– Сволочь ты Стёпа!- сказал я вполголоса. -Ну что ты орёшь? Думаешь всем интересно знать?
Я посмотрел на своих бойцов. Они смотрели с интересом.
– Мерзавцы, если вам так приятно смотреть на покойников, я вас всех устрою копать могилы на кладбище! Ну хорошо. С той стороны, под пандусом.- я показал.
– Но чтоб молчок, а то тут менты некоторые давно ко мне подбираются.
Степан покачал головой и пошёл с остальными смотреть.
– М-да,- сказал он, появляясь из-за угла через пять минут. -А где ещё один? Я всё знаю!
– Стёпа! Не изводи ты меня со своими ментовскими штучками! Живой он, пока.
– Почему "пока"?
– Видишь он речку переходил? Вон там, где полынья? Это он купался, а потом пошёл в горку. Куда ему деться?
– Напартачил ты тут, даром что шпион. Этого я сам брать буду!- заявил он садясь на снегоход.
– Держись правее, Стёпа! Целую в глазик!
– Тьфу на тебя!- ответил комендант. И только снежная пыль.
Он вернулся через двадцать минут один.
Мы тронулись, не дожидаясь. Я слышал как кто-то кричал ему:
– Степан, где же твой арестованный?
– Застрелился в ногу.., скотина!
А какую ещё пытку он мог придумать, в двух шагах от полярного круга?
Оплакивать своих мёртвых будем завтра.
Мы приехали, когда в ангаре обстановка была далеко от мирной. Если бы у гостей были помидоры и тухлые яйца, они наверняка забросали бы ими Голдмана, который уже в пятый раз рассказывал им о ценовой политике корпорации "Де Бирс" на неогранённые алмазы в странах третьего мира.
– И это ещё не всё!- с жаром восклицал он потирая руки, когда я ввалилася на сцену.
– А вот и тот кого мы ждали!- мгновенно переключился докладчик. -Попросим!
Голдман захлопал в ладоши. К моему удивлению публика с энтузиазмом поддержала. Видимо он и в самом деле надоел им хуже горькой редьки.
– Простите за опоздание, господа! На стойбище оленеводов, на чьей земле мы сейчас находимся, было совершено нападение. Четверо бандитов убили моего друга - тунгусского царя Ыйдена, ограбили его дом, и взяли в заложники всех мужчин, женщин и детей.
Две трети зала встали как по команде.
– Мы можем помочь?
– Перейдите сюда, на сцену, пожалуйста! Все кто встал с места!
Они пошли к нам. Многие были довольно молодые офицеры, но среди них много людей с седыми волосами, занимающими в разведке солидные должности. Они хотели рискнуть своими жизнями за наших оленеводов и их детей.
– Остальных проводят на самолёт, он уже ждёт вас на взлётной полосе.
Из зала послышались раздражённые выкрики:
– Это что за фиглярство? Мы что за этим сюда ехали?
Двое в серых костюмах кричали что они представители ФСБ и не позволят так с собой обращаться.
– Передайте мои лучшие пожелания вашему директору, и чтобы в следующий раз он присылал более достойных сотрудников. Я вам не верю, это очень затрудняет отношения между людьми. Мы работаем только с теми кто нам нравится. Вы не из их числа. Наша охрана вас проводит.
Вооружённые курсанты мгновенно появились из боковых дверей, в считанные секунды окружив оставшихся в зале.
– И пожалуйста господа, без эксцессов.
Высокий седой старик шёл по направлению к выходу.
– Подождите!- закричал я. -Мне надо с вами поговорить!
Он повернулся ко мне.
– Ты сделал всё правильно, Жека. И ты выбрал свой путь. Это тебе. А мне пора, извини.
На моей ладони лежала карточка под номером двадцать восемь...
За два последующих часа мы договорились о сотрудничестве и взаимопомощи со всеми оставшимися. Конечно не всё пойдёт так гладко, когда доклады будут представлены в высокие кабинеты. Но жизнь не кончается на этом. Как сказал двадцатьвосьмой: "Всё будет хорошо!"
И я верю в это.
Эпилог.
На следующий день, после того как мы отправили наших гостей по домам, состоялись похороны Ыйдена. Услышав о трагедии случившейся у нас, стал прибывать народ с соседних стойбищ и посёлков. Мы отвезли его тело в пещеру, где находилась статуя прекраснейшей женщины. Здесь в вечном холоде он будет храниться нетленным, пока существует этот мир. Отныне это место будет не просто святым. Это будет местом поклонения всех последующих поколений. Потому что так сказал я - Великий Шаман и мои Великие друзья, которые тоже иногда непрочь пошаманить..
Она пришла на рассвете, оттолкнула меня на край кровати, отобрала подушку, стукнула меня ей и сказала:
– Я всегда знала что ты врун, Жека.
– Почему?- спросил я, ещё не совсем пришедший в себя после двадцатичасового перелёта из Австралии, где Карась со своей Региной нашли маленькую пирамиду с египетскими письменами.
– Я читала что ты написал. Как будто каменная баба превратилась в меня.
А ты там в роли этакого Пигмалиона. Скажешь неправда?
– Это не я, это Игорь написал, он сказал что так будет интересней.
– Мне неинтересно когда так врут! Неужели нельзя написать правду?
– Тогда не поверят, точно!
– А тебе не всё равно?
Ответ мог быть только один.
– Всё равно! - сказал я, глядя честными глазами. Подумал и добавил с глубокомысленным видом:
– Даже всё ровней