— К нам поступило сообщение об американском подводном ракетоносце, потерпевшем аварию в восточной части Тихого океана. Мы послали туда нашу подводную лодку, чтобы выяснить ситуацию, однако никакого приказа нападать на американцев ей не давали, — ответил министр обороны.
— При каких обстоятельствах наши люди могут предпринять нападение?
— Ни при каких. Без приказа из Москвы они могут действовать лишь в пределах самообороны. — Министр отвернулся не в силах выдержать пристальный взгляд президента. Ему не хотелось продолжать, однако выбора не было. — По моему мнению, положение вышло из-под контроля.
— Господин президент, — армейский офицер открыл свой портфель — «футбольный мяч» — и достал из него толстую папку с листами, скреплёнными металлическими кольцами. Первый раздел был обведён красной каймой. Фаулер открыл его. На странице значилось:
Е И О П ГЛАВНЫЕ ВАРИАНТЫ НАПАДЕНИЯ «НЕБЕСНЫЙ ГРОМ»
— Так что же это за ОТСЧЁТ, черт побери? — спросил Гудли.
— Это наивысший уровень боевой готовности, Бен. Это значит, что курок пистолета взведён и направлен в цель и ты ощущаешь давление на спусковой крючок.
— Каким образом мы…
— Перестань, Бен! Не имеет значения, каким образом мы оказались в таком положении. Главное, что мы уже достигли его. — Райан встал и начал расхаживать по кабинету.
— Теперь нам всем нужно думать как можно быстрее, парни.
— Надо убедить Фаулера… — начал старший дежурный офицер.
— Его нельзя убедить, — вмешался Гудли. — Нельзя убедить человека, который отказывается слушать.
— Госсекретарь и министр обороны помочь не смогут — они оба мертвы, — напомнил Райан.
— Вице-президент — он в ЛКП.
— Хорошая мысль, Бен… у нас есть канал связи с ним?.. Да, вот. — Райан нажал кнопку.
— Летающий командный пункт.
— Центральное разведывательное управление, говорит заместитель директора Райан. Мне нужен вице-президент.
— Одну минуту, сэр. — «Минута» оказалась очень короткой.
— Роджер Дарлинг. Здравствуйте, Райан.
— Здравствуйте, господин вице-президент. У нас возникли трудности, — сообщил Джек.
— Что произошло? Мы получаем все сообщения по «горячей линии». Они казались напряжёнными, но ещё двадцать минут назад всё шло хорошо. Что внезапно изменилось?
— Сэр, президент убеждён, что в Советском Союзе произошёл государственный переворот.
— Что? Кто виноват в этом?
— Я, сэр, — признался Райан. — Именно я и есть тот идиот, который передал ему эту информацию. Но прошу не обращать на это внимания. Президент отказывается выслушать меня.
К изумлению Джека, послышался короткий горький смех.
— В этом нет ничего странного. Боб и меня отказывается слушать.
— Сэр, мы должны убедить его выслушать наши доводы. В нашем распоряжении имеется теперь информация, свидетельствующая о том, что это мог быть террористический акт.
— Что за информация?
Джек коротко рассказал.
— Вообще-то не слишком убедительно, — заметил Дарлинг.
— Может быть, это действительно не слишком убедительно, но это все, что у нас есть, и такая информация куда лучше, чем всё остальное.
— Хорошо, не торопитесь. Сейчас мне нужна ваша оценка ситуации.
— Сэр, я убеждён, что президент ошибается. Переговоры с ним ведёт Андрей Ильич Нармонов. В Москве сейчас приближается рассвет. Президент Нармонов не спал всю ночь, он испуган не меньше нашего и, судя по полученному им последнему сообщению, не может понять, что случилось с президентом Фаулером — может быть, он сошёл с ума? Это опасная ситуация. Мы получаем шифровки об отдельных столкновениях между советскими и американскими войсками. Один Бог знает, что происходит на самом деле, но обе стороны истолковывают происходящее как акты агрессии. Фактически воцарился настоящий хаос — выдвинутые вперёд войска сталкиваются друг с другом, но перестрелки, которые они ведут, вызваны высокой степенью боевой готовности с обеих сторон. Это как снежный ком, катящийся с горы.
— Верно, Райан, я согласен. Продолжайте.
— Одна из двух сторон должна отступить, и как можно быстрее. Сэр, поговорите с президентом. Он отказывается говорить со мной по телефону. Талбот и Банкер погибли, и не осталось никого, кто мог бы его убедить.
— Вы пробовали говорить с Арни ван Даммом?
— Черт побери! — проворчал Райан. Как он мог забыть про Арни? — А где он сейчас?
— Не знаю. Но могу выяснить очень быстро через Секретную службу. А если попробовать Лиз?
— Именно ей и пришла в голову блестящая мысль, что с президентом обменивается телеграммами не Нармонов.
— Глупая сука, — заметил Дарлинг. Он подумал о том, сколько усилий и политического капитала потратил на то, чтобы место советника по национальной безопасности занял Чарли Олден. — Хорошо, я попытаюсь убедить его. Подождите.
— Обязательно.
— Звонит вице-президент, сэр. Шестая линия.
Фаулер нажал на кнопку.
— Говори, только побыстрее, Роджер.
— Боб, необходимо взять ситуацию под контроль.
— Как ты думаешь, чем я сейчас занимаюсь?
Дарлинг сидел в глубоком кожаном кресле. Он закрыл глаза. Тон ответа все расставил по местам.
— Боб, ты только ухудшил положение, вместо того чтобы улучшить его. Сделай короткий перерыв. Встань, пройдись по комнате, глубоко вздохни — и подумай! У нас нет оснований полагать, что это дело рук русских. Я только что говорил с ЦРУ, и мне сказали…
— Кто сказал? Райан?
— Да, он все мне объяснил и…
— Райан обманывал меня.
— Чепуха, Боб. — Дарлинг старался говорить спокойно и размеренно, надеясь, что его голос звучит убедительно. Он называл этот тон «голосом сельского врача». — Он слишком хороший профессионал для этого.
— Роджер, я знаю, что у тебя самые лучшие намерения, но сейчас у меня нет времени для психоанализа. Не исключено, что на нас вот-вот будет совершено ядерное нападение. Есть и хорошая новость: по-видимому, ты уцелеешь. Желаю счастья, Роджер. Подожди — по «горячей линии» поступает сообщение.
ПРЕЗИДЕНТУ ФАУЛЕРУ:
С ВАМИ ГОВОРИТ АНДРЕЙ ИЛЬИЧ НАРМОНОВ. СОВЕТСКИЙ СОЮЗ НЕ ПРЕДПРИНИМАЛ НИКАКИХ АГРЕССИВНЫХ ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВ СОЕДИНЁННЫХ ШТАТОВ. НИКАКИХ. МЫ НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В НАНЕСЕНИИ УЩЕРБА ВАШЕЙ СТРАНЕ. МЫ ХОТИМ ОДНОГО — ЧТОБЫ НАС НИКТО НЕ ТРОГАЛ И ЧТОБЫ МЫ ЖИЛИ В МИРЕ.
Я НЕ ДАВАЛ РАЗРЕШЕНИЯ НА ПРОВЕДЕНИЕ НИКАКИХ ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВ АМЕРИКАНСКИХ ВОЙСК ИЛИ АМЕРИКАНСКИХ ГРАЖДАН, А ВЫ УГРОЖАЕТЕ НАМ. ЕСЛИ ВЫ НАПАДЁТЕ НА НАС, МЫ БУДЕМ ВЫНУЖДЕНЫ НАНЕСТИ ОТВЕТНЫЙ УДАР И ПОГИБНУТ МИЛЛИОНЫ ЛЮДЕЙ. НЕУЖЕЛИ ВСЕ ЭТО БУДЕТ НЕСЧАСТНЫМ СЛУЧАЕМ? ВЫ СТОИТЕ ПЕРЕД ВЫБОРОМ. Я НЕ МОГУ ОСТАНОВИТЬ ВАС ОТ НЕРАЗУМНЫХ ДЕЙСТВИЙ. Я НАДЕЮСЬ, ЧТО ВЫ ВОЗЬМЁТЕ СЕБЯ В РУКИ. СЛИШКОМ МНОГО ЖИЗНЕЙ ЗАВИСЯТ ОТ НАШЕГО ЗДРАВОГО СМЫСЛА.
— По крайней мере из Москвы все ещё поступают такие телеграммы, — заметил Гудли.
— Да уж, теперь жди неприятностей. Такое сообщение совсем свалит нашего президента с катушек, — произнёс Райан. — Вне всякого сомнения. Нельзя говорить неуравновешенному человеку, что он теряет рассудок…
— Райан, говорит Дарлинг.
Райан прямо-таки бросился к кнопке связи.
— Слушаю, господин вице-президент.
— Он не стал слушать меня, а затем поступила эта новая телеграмма, и его реакция на неё была очень плохой.
— Сэр, вы можете установить связь — открытый канал — со штабом стратегический авиации?
— Боюсь, что нет, Райан. Они соединены селекторной связью с НОРАД и Кэмп-Дэвидом. Джек, президент чувствует свою уязвимость в Кэмп-Дэвиде и боится… понимаете…
— Ну и что? Мы все испуганы, верно?
Наступила короткая пауза, и Райану пришло в голову, что Дарлинг чувствует себя виноватым из-за того, что он сам находится в относительной безопасности.
В Рокки-Флэтс образцы радиоактивных осадков поместили внутрь гамма-спектрометра. Для подготовки к анализу потребовалось больше времени, чем предполагали, — в оборудовании были замечены кое-какие неполадки. Операторы работали под прикрытием экранирующего щита, пользуясь перчатками на свинцовой подкладке и длинными щипцами, чтобы извлекать образцы из свинцового ведра. Они ждали, пока техник включит спектрометр.