— Тогда что это? — спросил Куати сразу после восхода. Весь предыдущий день он отсутствовал — проводилось совещание с другими руководителями партизанских отрядов, а потом Куати ездил к своему врачу. Госн знал об этом, хотя и не мог спросить о результатах.
— Не знаю точно, — ответил техник. — Думаю, устройство для создания радиолокационных помех или что-то в этом роде.
— Очень интересно, — сразу послышался ответ командира. Несмотря на разрядку в отношениях между Востоком и Западом — или как это называют политики, — дело оставалось делом. У русских все еще была армия, которая нуждается в оружии. Меры, принимаемые против этого оружия, всегда представляли ценность. Особенный интерес русские проявляли к израильскому снаряжению, поскольку американцы пользовались израильскими разработками. Даже устаревшее снаряжение показывало, в каком направлении работают их инженеры, и помогало разгадать действие современных систем.
— Да, мы сможем продать его нашим русским друзьям.
— Как проявил себя американец? — спросил Куати.
— Просто великолепно. Он мне нравится, Исмаил. Теперь я понимаю его лучше. — И техник объяснил почему.
Куати кивнул.
— Как нам поступить с ним?
Госн пожал плечами.
— Пусть пройдет курс, научится владеть оружием. Посмотрим, как он притрется к нашим бойцам.
— Хорошо. Я пошлю его туда утром, чтобы посмотреть, что он может. Сколько тебе нужно времени, чтобы разобраться в этой штуке?
— Я собирался поработать сегодня.
— Тогда не буду тебе мешать.
— Как чувствуешь себя, командир?
Куати нахмурился. Самочувствие его было ужасным, но он пытался убедить себя, что отчасти это объяснялось заключением какого-то договора с израильтянами. Неужели это происходит на самом деле? Разве такое возможно? История утверждает обратное, но вокруг так много перемен… Какое-то соглашение между сионистами и саудовцами… Чего еще можно ожидать после войны с Ираком? Американцы сыграли свою роль в этой войне и теперь предъявляют к оплате какой-то счет. Это разочаровывает, но такого следовало ожидать, и любые шаги американцев отвлекут внимание от недавних зверств израильских оккупантов. Эти люди, хотя и называют себя арабами, оказались бабами и безо всякого сопротивления подчинились огню и смерти… Куати покачал головой. Это не метод ведения войны. Значит, американцы предпринимают что-то, чтобы ослабить воздействие политического взрыва, вызванного бойней на Храмовой горе, а саудовцы лижут им пятки, словно болонки. Никакие договоры, никакие соглашения не смогут оказать влияние на борьбу палестинцев за свободу. Да и я скоро почувствую себя лучше, подумал Куати.
— Это неважно. Сообщи мне, когда узнаешь что-то определенное.
Госн понял, что разговор окончен, и вышел. Здоровье командира беспокоило его. Куати серьезно болен — это он узнал у своего зятя, — но насколько тяжела его болезнь? Как бы то ни было, пора приниматься за работу.
Мастерская выглядела полуразвалившимся сараем с деревянными стенками и крышей из рифленого железа. Если бы она походила на что-то более солидное, пилот какого-нибудь израильского истребителя-бомбардировщика Ф-16 уже давно уничтожил бы ее.
Бомба — Госн все еще думал о ней как о бомбе — лежала на глиняном полу. А-образная опора — подобно тем, что используются для погрузки тяжелых предметов, — была установлена вчера в соответствии с его указаниями, чтобы он мог передвигать бомбу в случае необходимости. Госн включил свет — он любил работать в ярко освещенном помещении — и посмотрел на… бомбу.