О смерти Олдена узнали так поздно из-за его увольнения и позорной отставки. При обычных условиях секретарша звонила бы ему каждые несколько минут — а сейчас на это ушел почти час. Она отвечала на все адресованные ему звонки и не подзывала его к телефону. Впрочем, это все равно не имело бы значения, хотя секретарша будет чувствовать себя виноватой на протяжении нескольких недель. Наконец, уже собираясь уходить домой, она решила, что должна предупредить об этом своего бывшего босса. Нажала на кнопку внутренней связи и… не получила ответа. Нахмурившись, она подождала и вызвала Олдена снова. Молчание. Она встала, подошла к двери и постучала. Внутри царила тишина. Тогда секретарша открыла дверь и закричала так громко, что ее услышали агенты Секретной службы, дежурившие у дверей Овального кабинета на другом конце здания. Первой прибежала Элен Д'Агустино, одна из личных телохранителей президента, которая прогуливалась по коридору, чтобы размяться — она засиделась.
— Черт побери! — воскликнула она и «Смит-Вессон» мгновенно оказался у нее в руке. Никогда в жизни Элен не приходилось видеть столько крови — она вытекала из правого уха Олдена и накапливалась лужей на поверхности стола. Элен тут же объявила тревогу по своему портативному радиопередатчику. По-видимому, решила она, пуля попала в голову. Ее острый взгляд обежал кабинет, следуя за дулом револьвера. Окна целы. Она бросилась вперед. Да, комната пуста. Что же случилось?
Тут же ее левая рука протянулась к сонной артерии, чтобы проверить у Олдена наличие пульса. Разумеется, пульса не было, но в соответствии с правилами она была обязана убедиться в этом. За пределами кабинета все выходы из Белого дома были закрыты, агенты стояли с револьверами наготове, посетители замерли там, где их застала тревога. Группа агентов обшаривала все здание — от чердака до подвала.
— Боже мой! — заметил Пит Коннор, войдя в кабинет Олдена.
— Осмотр закончен, — послышалось в наушниках. — Здание в порядке, ничего не обнаружено. Ястреб в безопасности. — «Ястреб» было кодовым наименованием президента для агентов Секретной службы. В нем проявлялся свойственный им едкий юмор, игра слов как на фамилии президента (Фаулер — птицелов), так и на ироническом несоответствии с проводимой президентом политикой.
— «Скорая» прибудет через две минуты! — сообщение из центра связи. Была вызвана именно «скорая помощь», потому что это быстрее, чем вызов вертолета.
— Успокойся, Дага, — посоветовал Коннор. — Думаю, у него кровоизлияние в мозг.
— С дороги, быстро с дороги! — Это появился военный врач. Агенты Секретной службы обучены приемам первой помощи, но в Белом доме всегда есть группа медицинского персонала, и врач сумел прибыть на место происшествия первым, опередив остальных. В руке у него был чемоданчик, который обычно носят врачи, но на этот раз он даже не раскрыл его. На столе было слишком много крови, и на поверхности она начала уже свертываться. Врач принял решение не прикасаться к телу — не исключено, что Олден пал жертвой преступления, и агенты Секретной службы объяснили ему, как поступать в таких случаях, — кровь вытекла главным образом из правого уха, хотя и из левого показалось несколько капель. Посмертная бледность уже покрыла те части лица, которые были видны. Диагноз был очевиден.
— Он мертв, умер, по-видимому, примерно час назад. Кровоизлияние в мозг. Удар. Он страдал гипертонией?
— По-моему, да, — ответила агент Д'Агустино после короткого раздумья.
— Понадобится вскрытие, чтобы убедиться в причине смерти, но умер он именно от этого.
Тут же в кабинет Олдена вошел другой врач, капитан ВМС. Он подтвердил диагноз коллеги.
— Говорит Коннор, передайте «скорой», чтобы не слишком торопились. «Паломник» мертв, и смерть наступила скорее всего от естественных причин. Повторяю, «Паломник» мертв, — произнес старший агент в радиопередатчик.
Посмертное вскрытие установит, конечно, много обстоятельств. Вероятность отравления. Возможное заражение пищи или воды. Однако все это в Белом доме подвергалось непрерывному контролю. Д'Агустино и Коннор обменялись взглядами. Да, Олден страдал от повышенного кровяного давления, и день выдался для него дьявольски тяжелый. Может быть, самый тяжелый в жизни.
— Ну, как дела? — Головы присутствующих повернулись в сторону двери. Вошел «Ястреб», сам президент, окруженный тесным кольцом телохранителей. И доктор Эллиот вслед за ним. Д'Агустино подумала, что теперь им придется изобрести для нее новое кодовое наименование — может быть, «Гарпия» будет подходящим. Элен не любила стерву. Никто из группы личных телохранителей президента не испытывал к ней теплых чувств. Но им платили не за то, чтобы они любили ее, и если уж говорить откровенно, и не за то, чтобы любили президента.