Росселли повернулся к Риксу.
— Ну что ж, Гарри, теперь она твоя.
— Ты не смог бы передать ее мне в лучшем состоянии, Джим. Пошли, клуб «О» все еще открыт. Я угощу тебя пивом.
— Идем, — ответил бывший командир внезапно охрипшим голосом.
Они вышли из каюты и направились к трапу. Члены экипажа выстроились вдоль коридора, чтобы последний раз пожать руку Росселли. К тому моменту, когда он подошел к трапу, у него на глазах выступили слезы, при спуске на пирс слезы скатывались по щекам. Манкузо понимал чувства Росселли. На его месте он испытывал бы то же самое. Хороший командир всегда питает к своему кораблю и экипажу подлинную любовь, а для Росселли положение было особым. Он командовал несколькими подводными лодками — больше чем сам Манкузо, — и потому оставлять последнюю оказалось особенно трудно. Теперь для Росселли оставалась только штабная работа. Отныне он будет командовать всего лишь письменным столом и больше никогда не станет командиром военного корабля, не займет пост, равный для морского офицера разве что престолу. Разумеется, он будет плавать на кораблях, давать оценку действиям их командиров, проверять идеи и тактическое мышление — но с этого момента он превратится только в гостя, которого терпят по необходимости и никогда не считают желанным. Наиболее неприятным станет то, что отныне ему придется избегать посещения корабля, которым командовал, чтобы экипажу не пришло в голову сравнивать его стиль со стилем нового командира, подрывая таким образом авторитет капитана. Подобная ситуация, подумал Манкузо, походила, наверно, на прощание эмигрантов с родиной — как это было с его предками, последний раз оглядывающимися на берега Италии, зная, что больше никогда не вернутся сюда и что жизнь их изменилась бесповоротно.
Все три офицера разместились в служебном автомобиле Манкузо, чтобы ехать на прием в офицерский клуб. Росселли положил на пол свои сувениры, достал носовой платок и вытер слезы. Как это несправедливо! Оставить мостик такого корабля, чтобы превратиться в какого-то телефониста в штабе морских операций. Должность в объединенном комитете начальников штабов! Черт бы побрал эту должность! Росселли высморкался и задумался над береговой службой, где пройдет остаток его карьеры морского офицера.
Манкузо отвернулся, уважая чувства соратника.
Рикс недоумевающе покачал головой. Стоит ли проявлять такие эмоции. Он уже думал о том, что сделать в первую очередь. Значит, торпедный отсек еще не сумел добиться быстроты, положенной по нормативам? Ничего, он примет меры! А первый помощник — мастер своего дела. Гм… Какой командир не любит похвалить своего помощника? Если этот Росселли считает, что помощник уже готов занять пост капитана, это значит, что сам помощник чувствует свою силу и не станет с готовностью выполнять приказы. Риксу уже приходилось встречаться с такими. Им нужно напомнить, кто хозяин на корабле. Рикс знает, как сделать это. Но были и хорошие новости, самые лучшие — атомный реактор в полном порядке. Рикс был воспитан в традициях военно-морских сил, одержимых заботой об атомном реакторе. Командир группы ракетоносцев Манкузо слишком равнодушно относится к этому вопросу, подумал Рикс. Так же, как, наверно, и Росселли. Допустим, предохранительные системы реактора выдержали испытание — ну и что? На его корабле БЧ-5 должна быть готова к таким испытаниям каждый день! Одной из проблем подлодок класса «Огайо» является то, что системы работают слишком хорошо и надежно, поэтому команда воспринимает это как нечто само собой разумеющееся. И особенно после успешных испытаний предохранительных систем реактора. Самодовольство — предвестник катастрофы. А эти парни, командовавшие атакующими подлодками, и их глупый склад ума! Преследовать подлодку класса «Акула»! Даже на расстоянии шестидесяти тысяч ярдов — только безумец пойдет на подобный риск. Понимает ли он, что делает?