- Что ты хотел, пап? – Спросил Скорпиус, вторгаясь в мысли отца и пытаясь выдержать его проникновенный взгляд.
- Я хотел узнать, когда ты уезжаешь и что ты думаешь по поводу своего нового назначения? – Зашел издалека глава семейства.
- Ничего. Просто еще два месяца Голгофы с этой ненормальной, - бросил парень.
- Насколько я знаю, то на выпускной вечер вы ходили вдвоем?
- В целях обезопасить школу и только, - пожал плечами бывший староста.
- А танцевали вы тоже в этих целях? Я слышал, вы ушли до окончания вечера и уже не вернулись? – Спросил Драко, заинтересовано глядя на сына.
- Моей сестре не стоило посвящать тебя в подробности, о которых она не имеет ни малейшего понятия.
- Тогда просвети меня ты, - Малфой-старший решил не разубеждать сына в том, будто это Лэтисэ рассказала ему все.
- Говорить не о чем. Она направилась достать очередной «сюрприз» для гостей, а я ее опередил. Потом раздался взрыв фейерверков, и я пошел разбираться. А дальше настолько устал, что просто не видел смысла возвращаться, да и бал к тому времени подходил к концу.
- И больше ничего? – Спросил хозяин Малфой-Менора, чувствуя, что сын не договаривает и половины. К тому же он точно знал, что эта парочка провела не один час на крыше большого зала.
- Кроме пары незначительных деталей − да, - не моргнув глазом соврал Скорпиус.
Драко понимающе улыбнулся. Отрицание очевидного в таких ситуациях абсолютно нормально. И теперь ему стало ясно, что дело только в упрямстве молодых людей. Сын не хочет понимать, что уже по уши влюблен в прекрасное рыжее создание. А девушка явно не желает делать первый шаг или тоже пытается все отрицать.
- Ладно, так что ты думаешь о лагере? – Сменил он тему.
- Я уже сказал, ничего особенного.
- То есть ты не против этой затеи?
- Против. Но кто меня спрашивает? Два выживших из ума старика решили придумать очередную развлекаловку, вот и все.
- Осторожно, не стоит их недооценивать, - предупредил Драко. Вспоминая, чем закончилась в его случае затея Дамблдора. И радуясь в душе, что его сын еще не разобрался, что к чему. А то бы точно сбежал. Мальчик все еще думает, что не нагулялся.
- Ладно, я в бешенстве! Доволен?! Мне и учебного года под завязку хватило! – Вспылил Скорпиус, не выдержав пристального взгляда отца.
- Тише, тише. Я не думаю, что все так плохо. Тем более что, как я знаю, Лили уже была вожатой в прошлом году и отлично справилась.
- Если ты беспокоишься обо мне, то не стоит. Я в свое время не в один поход сходил с дедушкой и бабушкой Грейнджер. Не умру, не пропаду. Да и Лил, после того как я нашел ее тайник и выиграл спор, обещала прекратить свои выходки.
- А вот это уже интересно, - оживился Драко, отмечая, как Скорпиус назвал девушку. Так называют любимую или близкую подругу, но не врага или человека, который безразличен.
- Ничего интересного. Когда мы спорили, что я ее рассекречу, то я надеялся, что сделаю это раньше. Но, к сожалению, в воющую хижину заглянул только за пару дней до бала.
- А почему не спросил нас с мамой? – Глава семейства еле сдерживал смех, представляя, как его сын методично день за днем исследовал замок и окрестности в поисках тайника.
- Это был вызов, который я принял, - отрезал Скорпиус.
Драко улыбнулся. Да, война, наверное, была что надо и зацепила сына серьезнее, чем тот думал. Тут не только чувства, тут еще и задетая гордость. И было от чего. Малфой-старший до сих пор с содроганием вспоминал колдографии сына в женском туалете. Хорошо хоть ему удалось скрыть это письмо от жены. Гермиону бы точно удар хватил.
- Я могу идти? – Уже спокойнее спросил молодой человек.
- Да, только скажи, когда ты отбываешь? – Опомнился Драко. Образ сына в розовых трусиках и с боевой раскраской на лице никак не желал покидать его мысли.
- Через пару дней. Да, я сегодня не буду ужинать.
- И ночевать тоже, как я полагаю?
- Да.
Малфой-старший понимающе кивнул. Он сам долго пытался с помощью других женщин забыть ту единственную. Интересно, как скоро его сын поймет бесполезность своих попыток? У него самого ушел на это не один год. Но Скорпиус более упрям, как и его дама сердца. «Только бы лагерь устоял», - с улыбкой подумалось мужчине, когда он смотрел вслед выходившему из кабинета сыну.