– Ты еще здесь? Иди домой.
– Долли, спасибо вам за все! Но как же я буду одна? Без вас? Я не справлюсь! – воскликнула Лина.
– Все будет нормально, – Долли обняла ее, а потом тихо спросила: – Я смотрю, ты его побаиваешься, да?
– Есть немного.
– Не надо. Это все камуфляж, чтоб ты знала. Илья очень хороший человек. Только несчастный.
– Он? Несчастный? С такими возможностями?
– Поверь мне, я знаю, что говорю. Илья вырос на моих глазах. И я о нем беспокоюсь. Так что оставляю его на твое попечение, поняла? Все, мне пора. Пока, дорогая! Все будет хорошо.
На самом деле Лина мало чего боялась в жизни. Но эта работа была очень важна для нее, а Лина понимала, что не слишком вписывается в окружающую действительность. И как только она, простая провинциальная девчонка, оказалась в этом «заповеднике гоблинов», где даже воздух состоял не из кислорода и углекислого газа с азотом, а из долларов, евро и фунтов? Конечно, за пять лет работы секретарем она пообтесалась и научилась держать язык за зубами, но природная непосредственность то и дело давала себя знать.
Илья Званцев, «верховный гоблин», был не очень ей понятен, поэтому Лина и напрягалась, не зная, чего ждать. Она уже прониклась к нему уважением и опасалась как-то подвести или огорчить начальника, такого молодого, загадочного и привлекательного. В чем, собственно, состояла эта привлекательность, понять было трудно: высокий, подтянутый, ухоженный, черты лица самые обычные, волосы светло-русые, густые, слегка вьющиеся. Не красавец. Возможно, это было обаяние богатства? Но эту мысль Лина решительно отвергала. Конечно, ей хотелось нравиться своему боссу! Но исключительно в рамках рабочего процесса. На большее она не замахивалась. Тем не менее ей в голову приходили странные мысли, и она одергивала себя: действительно, какое ей дело до того, как Званцев проводит свое свободное время? Да и где оно, его свободное время? Он живет на работе, иной раз и пообедать забывает. Но все равно ей было любопытно, что он делает по вечерам и по выходным, читает ли книги, смотрит ли кино? Какую музыку предпочитает? Как вообще они живут, эти «гоблины» с миллионами в портфелях? Пока что выходило, что скучно.
Дома Лина влезла в интернет и посмотрела, что пишут СМИ о Званцеве Илье Константиновиче: почти ничего, больше о его бывшей жене, да и то в основном после развода, словно до этого ее вообще не существовало. Зато потом Диана вспорхнула на верхние строчки новостных рейтингов, правда, исключительно за счет своего возлюбленного – дня не проходило, чтобы Леон Клэм чего-нибудь не отчебучил: то драка в ночном клубе, то скандал на телевидении, то эпатажное интервью. И везде рядом с ним маячило хорошенькое личико Дианы Званцевой-Селезневой. Вернее, над ним – Диана была гораздо выше ростом. Прочитав последний материал, Лина долго размышляла о том, что узнала. И почему она сразу не догадалась обратиться к интернету? Теперь многое стало понятно. Особенно про загадочное пятнадцатое число, о котором говорила Долли: 15 апреля, в день рождения Званцева, погибла в автомобильной аварии его бывшая жена.
Пока Лина рылась в интернете, Илья сидел перед панорамным окном и с высоты сорок шестого этажа рассеянно смотрел на ночную Москву, вспоминая те же самые события годичной давности. До роковой даты было еще двадцать дней, а он уже нервничал. И зачем только Долли напомнила? Об аварии он узнал из новостей и тут же помчался к Алле Георгиевне, которую пришлось класть в больницу из-за нервного срыва. Было следствие, потому что Леон, придя в себя, стал кричать на весь мир, что авария подстроена бывшим мужем Дианы. К Илье приходил следователь, но больше ради проформы: за рулем была Диана, а водила она крайне плохо, о чем все знали: дергалась, пугалась, шарахалась. Конечно, она не справилась с мощной машиной Леона, разработанной для гоночного трека: «BMW» на 585 «лошадей» с мгновенным разгоном до сотки. К тому же у Дианы в крови обнаружили алкоголь – выше нормы, хотя и меньше, чем у Леона, который был загружен под завязку.
Илье до сих пор снилась эта авария: он просыпался с криком, а потом не спал до утра, представляя, как ей было страшно и больно, его бедной девочке, его хрупкой Принцессе, такой нежной и избалованной. Леон, однако, не успокоился и продолжал на каждом углу обличать Званцева, обвиняя его в покушении: «Конечно, дело замяли! С такими деньгами все позволено!» Выйдя из больницы, он демонстративно передвигался на инвалидной коляске, хотя отделался парой переломов и сотрясением мозга – пьяным и дуракам, как известно, всегда везет. Илье это быстро надоело, он поговорил с начальником службы безопасности, и Леона Клэма заткнули раз и навсегда, погрозив кнутом и сунув пряник в жадную ручонку. Собственно, в этом и было дело: Леон жаждал компенсации. Они с Дианой не успели пожениться, так что он пролетел мимо ее денег, вернувшихся в семью, – по закону наследницей была Алла Георгиевна.