Все те же длинные гудки.
— Ты мне сейчас все отдашь! — только услышав этот голос, я поняла, кто меня догнал. — На меня смотреть!
Вскинув голову, посмотрела.
— Вот и умничка, Марго! — в сумраке его глаза светились серым цветом. — А теперь скажи мне, детка, что ты сейчас чувствуешь?
Смотрю в его глаза и думаю, что я просто не успела столько выпить, чтобы настолько глючить. Но вот оно очевидное невероятное…
— Что ты чувствуешь, Марго? — хриплое шипение.
— Я? — решила уточнить.
— Нет, твоя мобила. Ты, Марго, ты!
— Что я чувствую… — задумчиво повторяю.
— Да, — рык, — что ты сейчас чувствуешь?
Глаза начинают сверкать.
— Ну… шея болит, — честно ответила я.
Глаза напротив утратили сияние, лицо медленно, но основательно вытянулось.
— Правда болит, — я перестала смотреть на Демона, вернувшись к телефону.
Через сорок пять секунд безуспешных вызовов, милый электронный женский голос послал меня по известному маршруту. Невежливо отключила вызов, отказавшись оставить сообщение автоответчику. Кажется, я сейчас начну грызть ногти от отчаяния…
— Марго, — да-да, Демон продолжал нависать надо мной, — ты обязана мне подчиняться!
— Уйди, цыган убогий, — простонала я, сворачивая из переулка, к стоянке такси.
— Я не цыган, — понеслось мне вслед.
— Заметь, с «убогим» ты сам согласился! — не оборачиваясь, прошипела я.
Демон догнал! Да не просто так — стремительно обошел на повороте, схватил за плечо, впечатал в стену многоэтажного дома. Дом вытерпел молча, я от боли застонала, и полезла в сумочку.
— Слушай сюда, ты будешь мне подчиняться! — прорычал убогий и полностью с этим согласный. — На меня смотреть!
Пальцы нащупали маленький баллончик, спина уведомила, что дом, с которым меня так тесно познакомили, обладал трещинами в штукатурке, а доморощенная гадалка в лице Демона, повторно обратилась с ультиматумом:
— На меня смотреть!
— Слушай ты, коперфильд фентезийный, — у меня от злости голос срывался, — а не пошел бы ты, а? Лесом, полем да к другим лохам убогим!
Парень, и искаженным от злости лицом, наклонился и прошипел:
— На тебе ни одного амулета, чары должны действовать!
Больной! На всю голову. Я тяжело вздохнула, закрыла глаза и исполнила первую партию марлезонского балета. Дальше была струя перцового газа, нижний брейк в исполнении Демона, свист и улюлюкание со стороны таксистов. А я, набирая в двадцатый раз номер Влада, подошла, взяла такси и поехала к его дому.
На двенадцатый звонок двери квартиры Влада открыла какая-то немолодая женщина. Удивленный взгляд светло-голубых глазах, некоторое недоумение и вопрос:
— Рита?
Неожиданно, но приятно. Не то чтобы я планировала выходить замуж, но все равно приятно.
— Добрый вечер, — смущенно сказала я. — А Влад…
Женщина открыла дверь, впуская меня в квартиру, и лишь когда я вошла, тихо сообщила:
— Влад попал в аварию… — я так и замерла. Она продолжила: — Какое-то ограбление в ювелирном, погоня, и…
С тихим стоном я села на полочку для обуви, закрыла лицо руками… просто поверить не могу… просто не могу поверить!
— Ну что же ты, — мама Влада погладила по волосам, — там сотрясение только и одно ребро сломано. Сегодня к нему еще нельзя, а завтра уже разрешат навещать. Ритуля, ты испугалась, да? Хочешь завтра сходим вместе.
Я кивнула, потом мы долго сидели на кухне и пили чай.
А на утро мы действительно поехали в больницу к Владу. Он обрадовался, увидев мать, а едва я вошла, повернулся к ней, и спросил:
— А что это за красавица с тобой?
Евгения Дмитриевна рассмеялась, и сквозь смех:
— Владик, у тебя уже три месяца фотография этой красавицы в бумажнике, что за вопросы?
А светло-голубые глаза недоуменно смотрели на меня… Он так и не вспомнил.
Тренировки у университетской баскетбольной команды проходили в корпусе «Б», там обучался физвоз и со спортзалами напряженки не было. Напряженка тут была одна — с девчонками. И потому я сразу стала центром внимания высоких, мускулистых, не в меру наглых.
— Какая девочка и в наши пенаты! — рыжий парень в коротких шортах и майке алкоголичке заступил мне путь. — Далеко собралась, детка?
Я шмыгнула носом. Не подумала, что в подвале девчонок практически не водится, здесь только спорт и мужики. А мне нужно было как раз с первого этажа спуститься в подвал, где и тренировалась команда Дэна. Кстати о нем:
— Я к Колдуну, — стараюсь выдать улыбку, — он меня… ждет.
Громила удивленно посмотрел на меня, но отодвинулся, перестав давить авторитетом, и хмуро сообщил:
— В фое вали, детка, там таких как ты, которым «Колдун» нужен, уже двенадцать телочек. Иди, тринадцатой будешь.
Очаровательно, но предсказуемо — Дэн звезда университетского масштаба, как же отличник, спортсмен да еще и бабник. Хотя кто его знает, вдруг Демон всем его подружкам внушение делал, а судя по случившемуся с Владом, у парня явный талант к гипнозу. Самородок, млин!
— Свалил с дороги! — грубо приказала я рыжему.
Тот стоял, странно на меня глядя, потом задумчиво произнес:
— А остальные вроде как смирные…
Мне вспомнилось хриплое: «Слушай мой голос, Марго. С этого дня, с этой минуты в твоем сердце только Денис. Ты будешь любить его, ты будешь думать лишь о нем, ты будешь дышать только им». Неужели действительно этот кашпирович ко всем подваливал?
— Уйди, — прошипела я громиле, но обошла его сама, и сбежала по ступенькам вниз.
Во втором спортзале слышались удары тяжелого мяча, крики, и традиционное для баскетбола «Двух очковый!». Решительно подойдя, я с усилием открыла тяжелую дверь.
Запах пота и пыли заставил скривиться сходу. Но я все же зашла, хоть и знала, что пожалею. Пожалела. Парни заметили почти сразу, остановили игру и стало ясно — у них тут разминка, да еще и без тренера. Это плохо, я рассчитывала, что Григорий Денисович тут будет.
— Всем привет, — стоя у открытой двери, крикнула я, осматривая спортзал в поисках Дэна.
Нашла. Колдун, с мячом в руках стоял под кольцом, видимо тот самый последний двухочковый был его. Увидев меня, парень сжал спортивный снаряд, причем с таким видом, словно на месте мяча представил мою голову. Мелочи, пережила его приставания, переживу и это.
— Дэн, поговорить надо, — нагло заявила я.
И вот тогда парней прорвало. Зал содрогнулся от хохота, потом началось:
— Колдун, недодал ночью, к тебе уже по утрам заваливают?
— Да вы никак женаты!
— Что ты супругу не воспитал, Колдун?!
— Ребят, не против, если мы тут постоим, советом поможем?!
И все в таком духе. Я просто включила игнор, Дэн продолжал сжимать мяч. Когда тот оглушительно лопнул, парни ржать перестали. И в наступившей тишине, Колдун стремительно направился ко мне.
Когда ты несешься на двухметрового парня горя жаждой мести — это одно, когда двухметровая скотина несется на тебя, с той же жаждой в зеленых глазах — это стремно. Пока Дэн приближался, я вдруг вспомнила о планах на вечер, и лежание на больничной койке в них не вписывалось… Потом думать было некогда.
— Сама явилась! — прошипел Колдун, хватая меня за плечи и на весу вынося в коридор. Но дальше было веселее: — Это ты правильно, Марго, потому что лучше я, чем взбешенный Демон, а он тебя у аудитории ждет!
И едва мы оказались в коридоре, Дэн ногой захлопнул дверь, а затем прижал меня к стене. Грязной, между прочим.
— Итак, ты явилась, — прошипел он, блокируя бедром уже планируемый мной удар по его достоинству, — не дергайся, Марго.
Не дергаюсь.
— Зря ты так вчера с Демоном, — голос становится хриплым и злым. — Зря, Марго. Он теперь пока чары не наложит, не успокоится.
Не то, чтобы я испугалась, ничего они мне не сделают, но что-то в его словах насторожило и в первую очередь тон.
— Сбавь тон, — стараясь говорить нагло, произнесла я. — А теперь отпустил меня, людик Хэ!