- Александра Владимировна - обратился я к моей очаровательной предшественнице на посту главвреда, - я бы хотел, чтобы в 19-часовых новостях наша компания объявила о новом редакторе и немедленной смене формата, таким образом взяв обязательства по интеллектуальному наполнению канала и определению того пути, с которого уже будет невозможно свернуть. В промежутках между программами мы будем пускать информационные ролики, где все прошлое перечеркивается жирной линией, а я лично в кадре объясняю стратегию дальнейшего развития канала, приводя различные железобетонные аргументы.
Костерина не произнесла ни слова, но по ее глазам я понял, что ее мой нестандартный подход вштырил. «Эх, пизда в зеленом обтягивающем платье, была б ты постройней, да помоложе, я б тебя прям здесь смандил бы, чтобы убедить окончательно» - подумал я, но, как настоящий интеллигентный человек, эту мысль не стал слишком громко озвучивать.
В следующий момент я обнаружил себя в небольшой студии, где на меня была направлена камера и яркий свет.
- Виталий Иванович, у Вас есть текст, который надо завести на суфлере? - кто-то спросил меня из темноты аппаратной.
- Нет, все экспромтом, собственными слова, если запнусь, перезапишем - ответил я, заметно волнуясь.
- Внимание, раз, два, три, камера, мотор - скомандовал тот же незнакомый голос, словно приговор произнес.
- Дорогие друзья, меня зовут Виталий Загорский, с сегодняшнего дня я являюсь главным редактором телекомпании НТВ. Эта компания вас массово обманывала и даже оболванивала, предоставляя к эфиру избирательные, желтые, лживые и заказные материалы в угоду политической конъюнктуре. Время телефонного права, госзаказа и тотальной коррупции прошло. Мы хоть и являемся по-прежнему телеканалом Газпрома, но отныне для нас не будет никаких табу и запретных тем. Если на информационном поле появятся данные про виноградники и замки Димона, самолеты и квартиры Шувалова, про детей Пескова, которые живут за счет Навки, дворцы Путина, мы об этом будем рассказывать. Разумеется, все эти незаконно нажитые богатства потребует немедленного ответа и разъяснений со стороны правительства и чиновников. Неприкасаемых у нас нет, поэтому мы будем их всех спрашивать настойчиво, до получения четкого и ясного ответа. Вы должны понимать, что все чиновники живут за счет наших с вами налогов, это мы им платим зарплату, поэтому спросить, что, как и почему - наша прямая обязанность. А НТВ, как средство массовой информации федерального уровня, просто обязано проинформировать своих зрителей о результатах их вялых оправданий про компот, например. Если мы с вами сформируем культуру взаимодействия между нами и ими, то наша жизнь, несомненно, улучшится. Мы изменим канал до неузнаваемости, да так, что вы будете спешить к телевизору, чтобы нажать четвертую кнопку. Приятного просмотра, дорогие друзья!
- Стоп, снято - скомандовал кто-то снова из темноты. - А Вы профи, Виталий Иванович, с первого дубля, да экспромтом, давно у нас такого потрясающего уровня не было.
- Благодарю вас! - успел ответить я до того, как зазвонил мой будильник на телефоне, и кристаллы этого сна растворились в утренней тишине.
«Как все-таки легко управлять общественным мнением через ящик» - думал я, возвращаясь в реальность, «а ведь, вправду, покажи народу жопу на протяжении полугода, они ж ее себе и в президенты выберут...»
Сон номер 3. Кремль красный, да Дом Белый
Более двадцати лет Путин находится у власти. За это время он прошел путь от демократа-западника, открытого для диалога с цивилизованным миром, до православного нео-коммунистического миллиардера-диктатора со слетевшей крышей от миллиардов денег и безграничной власти. За время своего президентства он ловко расправился с олигархами Ельцинской эпохи, перераспределив прибыли среди своих приближенных из кооператива «Озеро».
Эти посредственности из Питера в одночасье вошли в список богатейших людей журнала «Форбс». И все как с гуся вода: и панамские оффшоры, и виолончелист-кассир, сидящий на мешках с баблом, и многочисленные скандалы по коррупционным чиновникам разного калибра. Один уголовник Пригожин – повар и по совместительству владелец вооруженной банды головорезов, именуемой ЧВК Вагнера, чего стоит! Народ, как смотрел, на все это безобразие с похуизмом, так и продолжает смотреть, приговаривая: лишь бы не было войны, да дешевая водяра в магазинах бы не заканчивалась. Хотя и война случилась, и водяра подорожала, а просветления в скрепочных мозгах как не было, так и нет.
Засидевшись допоздна с телевизором, где показывали, как обычно только его, я удалился спать с одной лишь мыслью: «Как же этот ботоксный бабуин надоел, вот прям до тошноты! Сидит, трындит, сыплет цифрами, врет, и не краснеет, хотя, с другой стороны, чего можно ждать от бывшего сотрудника КГБ, этому их учат...»
Итак, засыпал я с мыслями о выборах в марте 2024. Уже было вполне себе понятно, кого посчитают победителем в этой неравной борьбе. Как следствие, еще несколько лет ада, связанного с параноидальной борьбой с постоянной внешней угрозой, Обамой-чмом, Саакашвили-дураком, хохлами-фашистами, и Америкой, которая во всем виновата, но так притягательна для российского чиновничества в качестве запасного аэродрома в момент, когда все в России накроется медным тазом.
Провалившись в сон, я с удивлением для себя, оказался около Кремля. Это было утро 19 марта, сразу после бессонной ночи тщательных подсчетов голосов Центризбиркомом. Весеннее солнце пробивалось сквозь облака, пытаясь растопить грязные остатки снега, раскиданного по Александровскому саду. Я проследовал между Историческим музеем и подземным сортиром и передо мной открылась Красная площадь, заполненная людьми, теми самыми, что в количестве 146% проголосовали "как надо". На специально сооруженной сцене предполагалось выступление придворных звезд, внушающих оптимизм и счастье от переизбрания сатрапа на еще один срок.
Но было очевидно, что что-то пошло не так: сцена была захвачена какими-то активистами, которые орали в микрофон непонятные слова. Из-за паршивого звука и поганой акустики, разобрать, о чем они там говорят, было невозможно. Я остановился около Мавзолея, поодаль от электората, в массе своей с утра, уже зарядившегося изрядной дозой спиртным. Водочный духан пробивал подобно Отривину мой заложенный от весеннего насморка нос.
Безуспешно пытаясь вслушаться в содержания произносимых речей, я заметил какое-то бурление около Спасской башни, будто бы несколько человек выволакивали в усмердь пьяного нарушителя порядка. Камарилья эта быстро приближалась к Мавзолею и мне молниеносно пришло осознание, что волокут они свежевыбранного Президента, довольно небрежно, по брусчатке, неровности которой, должно быть, доставляли ему много неприятных ощущений.
Четверо крепких парней взялись его растягивать за руки и за ноги под овации близко стоящей публики. Дикий страх и ужасную беспомощность я увидел в глазах когда-то всемогущего человека, поставившего раком, как он сам думал, весь мир. Сегодня же треножили его, с особой жестокостью и даже с каким-то извращением. Порвать, как бы они ни старались, им его не удавалось, и на помощь появился мужик с золотыми зубами и заведенной бензопилой. В один момент он направил свой слесарный инструмент прямо промеж президентских яиц. Хлынула кровь, забрызгав все вокруг, и две половины Президента остались в руках тех, кто его безуспешно пытался четвертовать. Они, недолго думая, швырнули останки к подножию Мавзолея, где бродячие собаки принялись за трапезу, свалившуюся к ним практически с неба. Под продолжительные и бурные аплодисменты я пошел к Спасской башне, чтобы проникнуть в Кремль и посмотреть, как будут дела обстоять дальше.
Без особых сложностей я миновал охрану и попал на пустынную треугольную Сенатскую Площадь и по ступенькам поднялся в Сенатский же Дворец. Именно там находится офис свергнутого только что самодержца.