Лайза чувствовала себя счастливой. Такой счастливой, какой не была, кажется, никогда. У нее была семья, о ней заботились и самое главное — ее любили. Любили за то, что она просто есть на свете. Всего за полгода ушел в прошлое и спрятался куда-то в памяти приют. Необходимость быть злой и жестокой. Бояться… Ей теперь было нечего бояться, потому что рядом папа, защищающий от всего. Рядом мама, обнимающая и закрывающая от бед. Теперь девочка ничего не боялась.
— Скажи, — спросила Лайза сестренку, — а нас совсем не наказывают, почему?
— А зачем? — удивилась Гермиона. — Ты же человек, а люди понимают слова.
— Но ты же шутишь иногда про… ну… — девочка покраснела. — Про «по попе»…
— Я просто шучу, малышка, — очень ласково проговорила сестра. — Именно потому, что нас никто не тронет, не принято это у нас.
— А вот в приюте… — прошептала Лайза.
— Нет больше приюта, — твердо сказала Гермиона, обнимая сестричку. — Совсем нет и никогда не будет, забудь и отпусти его. У нас есть мы.
— Мы… — девочка просмаковала это слова и кинулась обнимать свою сестру, ставшую для нее за это время самой родной и любимой.
Гарри потихоньку забывал Дурслей, забывал жестокого Дадли, забывал наказания и боль. Здесь его любили, не только Гермиона, но и мама с папой. А еще Лайза, казавшаяся иногда совсем маленькой, особенно когда отпускала себя, не стремясь выглядеть взрослой. Ему было тепло и комфортно, от того мальчик совсем не хотел в Хогвартс.
— Лайза, Гарри, — обратилась к ним обоим миссис Грейнджер. — У вас у обоих скоро день рождения, как будем отмечать — каждый отдельно или вместе?
— День рождения? — удивилась Лайза. — Какой день рождения?
— Это тот день, когда ты родилась, — объяснила Эмма, еще не поняв, что имеет в виду девочка, а вот Гарри…
— А когда я родилась? — спросила девочка, которая не знала этого дня, как и праздника.
Эмма Грейнджер, расспросив детей, пораженно узнала, что Лайза своего дня рождения не знает, а Гарри, хоть и знает, но не справлял никогда. Мальчик знал о таком дне, конечно, и ему, может быть, хотелось, но…
Часть 19
Лайза проснулась сегодня немного позже, чем обычно, что было удивительно — ее никто не разбудил, хотя обычно сестренка следила за режимом девочки так же, как и за режимом Гарри, потому что, несмотря на то, что они вылечились, так было правильно, но сегодня почему-то никто не разбудил. Умывшись, девочка забежала к еще сонному Гарри, подозревая, что все ушли, а ее оставили, отчего на минутку стало грустно, но Гарри тоже только поднялся и, видимо, подумал о том же. Удивившись Лайзе, он быстро умылся, и они спустились в столовую, потому что завтрак был всегда в столовой и только редко когда на кухне. Стоило им появиться внизу, как три голоса прокричали:
— С днем рожденья! С днем рожденья! С днем рожденья!
— Ой… — прошептала Лайза, а Гарри просто смотрел во все глаза на украшенную комнату, на то, как радуются родители и Гермиона.
Дети смотрели и не замечали своих слез. Гермиона, впервые увидев слезы Гарри, кинулась к нему и сестренке, обнимая обоих, прижимая к себе.
— Что случилось? — спрашивала она то сестренку, то жениха. — Болит что-то?
— Все хорошо… — ответил мальчик, а Лайза будто потеряла дар речи.
Потом был праздник. Весь день был праздником, и он был их днем. Днем Лайзы и Гарри. Дело было даже не в подарках, хотя дети искренне радовались, дело было в том, что этот день был для них. И парк аттракционов, и мороженое, и аквапарк, и огромный морской музей, и даже прогулка на красивом парусном корабле. Все это было для них. И для каждого из них тортик со свечками, увидев который, Гарри расплакался, а Лайза просто не понимала, что нужно делать.
— Нужно загадать желание и задуть все свечки, — объяснила ей любимая сестренка. — Тогда желание сбудется.
— Но мое желание уже сбылось, — растерянно произнесла Лайза. — У меня есть мама и папа, и ты тоже есть, чего мне еще желать?
— Даже не знаю, — задумалась Гермиона. — Неужели совсем-совсем ничего не хочется?
— Очень хочется… — почти прошептала девочка. — Чтобы вы были всегда.
— Вот и загадай, — улыбнулась любимая сестренка, прижимая девочку к себе, отчего Лайза счастливо пискнула.
Этот день вспоминался еще не раз, потому что это был ее первый настоящий день рождения. Потом уже, когда Лайза осваивала Патронуса, именно этот день был ее самым счастливым воспоминанием. Долгое-долгое время, пока у нее не появилось другое, впрочем, это дело будущего.
День подходил к концу, и уставшие дети засыпали на ходу. Гермиона относилась к уставшим детям, поэтому ей хотелось в кроватку и спа-а-ать, а ведь скоро пора было отправляться обратно в Великобританию. Несмотря на то, что девочка уже не опасалась целителей, она себе представляла разницу между Испанией и Великобританией.