это
, по-вашему, щель, то, что же тогда парадный вход? Они подъехали к подножию гор, когда уже начало темнеть. Сумерек как раз хватило, чтобы найти какой-то гадючий лаз, по недоразумению обозванный щелью. Впрочем, когда Роджер, поднапрягшись, сдвинул немного вбок казавшуюся неподъемной плиту, оказалось, что да, действительно щель. Как раз что бы впритык прошли две не слишком упитанные лошади и свободно – человек. Но вид снаружи никак не мог подготовить к виду внутри. По площади оно было примерно пятьдесят на сто шагов, а высоту – неизвестно: свод пещеры терялся в темноте. Впрочем, так было даже красивее. Дело в том, что откуда-то сверху падал бриллиантовыми брызгами маленький ручей, сейчас освещаемый отблесками гаснущего заката, и оттого имеющий густо-алый цвет. Точно такой же цвет имели и кружева сталактитов и сталагмитов, украшавших пещеру в самых неожиданных местах. – Вот же! Даже у меня в башне нет такой роскоши, а тут! – одновременно и завистливо и восхищенно вздохнул Старк. – Эта ночь наша, так что – любуйся, сколько захочешь. Потом – как получится, – Стив сосредоточенно готовил место их ночлега. Что примечательно: лежанка сегодня была одна. И Старк не был бы самим собой, если бы не отметил сей факт в присущей ему манере. – Оу! Такая готовность... Но я польщен, правда-правда! Только ты не забыл, что я уже женат? Так что, если у тебя есть какие-то планы на меня, советую это учитывать! -Знаешь, Тони, я помню и благодарю за это Двуединого ежеминутно. Ибо сьера Мария, которой суждено терпеть тебя всю жизнь, наверняка святая. – Та-а-ак... Это что же получается? Ты никак рассчитываешь, что вернемся мы домой и я счастливо помашу тебе рукой на прощание? Ну, нет! Ты мой, пока мне не надоест. – А если первому надоест мне? – с искренним интересом спросил Роджерс. Он даже оторвался от приготовления ужина, которому и посвящалась в данный момент большая часть его внимания. – Тебе? Да брось, – с вальяжной снисходительностью махнул рукой Старк. – Я понимаю, если мне надоешь ты. Но чтобы надоел Я?! – последняя фраза была сказана с такой уверенностью в своей полной и абсолютной правоте, что Стив мгновенно засомневался в словах, сказанных им же всего минутой ранее. – Ты самоуверен, как не знаю кто, – покачал головой Роджерс. – Время покажет, что и как. А пока – садись, ешь. Непонятная масса выглядела не слишком аппетитно, но пахла изумительно. – Эх, Роджерс... – печально вздохнул Старк, втягивая носом аромат еды. – Ну почему ты не женщина? Я бы закрыл глаза даже на то, что ты был бы тьерой. Готовишь, постель стелешь, не умничаешь... – А был бы я женщиной, ты бы потерял ко мне интерес быстрее, чем я бы его привлек, – безжалостно спутал все мечты мага Стив. – Нет в тебе романтики, – обвиняюще ткнул вилкой в его сторону Тони. – Может, я только-только начал создавать портрет идеальной спутницы жизни, а тут ты, со своей критикой! И я из-за тебя мысль упустил, и теперь буду вынужден жить с нелюбимой, мечтая о недостижимом идеале, которого лишил меня опять же ты! Может, я только что понял, что счастье всей моей жизни – это ты! – Спаси Двуединый! – едва откашлялся рыцарь, жестоко подавившись на последних словах. – Минуй меня гнев Императора и любовь Тони Старка! – Вот как? – высокомерно приподнял бровь Тони, усилием воли давя в себе неприятное чувство, царапнувшее его при виде столь яркой реакции Стива. – Видимо, один из нас плохо постарался, раз в твоей голове все еще бродят подобные мысли. И не будем показывать пальцами, кто. – Ста-а-арк... Тони, только не говори, что ты обиделся! Тони гордо промолчал. Тихонечко вздохнув, Стив отставил свою уже пустую тарелку, поднялся и обошел маленький костерок. Остановившись рядом с магом, он опустился на одно колено, протянул руку и осторожно вплел пальцы в темно-каштановые волосы, повернул голову Тони к себе и прошептал в самые губы: – Смывает горечь всех обид один лишь поцелуй, и он весь твой – от первых робких прикосновений, до лобзаний страстных губ и языков.* Глаза мага изумленно распахнулись. Услышать здесь и сейчас слова нравившегося ему поэта? От рыцаря? Нет, мир определенно полон чудес! – Всего лишь поцелуй? – моментально растаял Тони. – Но он так робок, так короток и мимолетен, что я о нем забуду, как только разомкнутся уста наши. Что значит всего лишь поцелуй?* – Что значит поцелуй? Непрочный, легкий знак, Что подкрепляет нам признанья, клятвы, слезы… – Стив невесомо провел пальцем по скуле Старка, повторяя четкие черты его лица, и продолжил. – Соединенье душ, дыханье нежной розы, От сердца к сердцу путь, таинственный цветок, Что наполняет нам всю душу ароматом. Что значит поцелуй? Один лишь лепесток, – Палец, все также едва осязаемо, коснулся губ мага, – В живом венке любви, роскошном и богатом; Воздушный мотылек, спустившийся легко На розовый бутон, раскрывшийся с улыбкой; Секрет, который принял за ушко Твои уста прелестною ошибкой. –
Стив был так близко, что Тони чувствовал его дыхание на своих губах, –
Что значит поцелуй? Ничто, одна мечта, К нам залетевшая нечаянно из рая; Миг бесконечности, который, замирая, Подарят мне твои уста!** В последовавшем поцелуе не было ни капли страсти, это, скорее, был даже не поцелуй, а обещание его. Забыт был поздний ужин... И подготовка к завтрашнему дню тоже осталась где-то там, позади. Забыт был и костер, неровными тенями игравший на стенах пещеры и обнаженных телах двух мужчин... Тони Старку дарили все, что только может прийти в голову. И, как правило, эти подарки он забывал уже через несколько часов, если вообще обращал внимание на них. Но никому и никогда не пришло в голову подарить ему стихи и поцелуй. Наверное, поэтому он так и не вспомнил, что сегодня собирался быть сверху?