Лансуриелла уставилась на меня. Какой властный взгляд. А ещё она Королева. Повелевать у неё в крови. Но мне лично пофиг.
— Гипотетически, — тяжело вздохнув начала говорить Лансуриелла. — Он мог получить травму, лишившую его возможности делать то, от чего берутся дети.
— «Такие травмы не Лечатся?»
— «Смотря как он её получил.»
— У этого мужчины нет… инструмента?
— Есть. Нет возможности.
— «Он импотент? В чём проблема? Взять семя…»
— «Нет, Влад. Ребёнка можно зачать только традиционным способом. Никакая магия и медицина в этом не помогут. Мужчина, женщина, соитие.»
— Способа это исправить нет?
— Для нас они недоступны.
— «О чём она? Значит, шансы есть?»
— «Нет. Она говорит о вмешательстве Древних или Древнейших, из тех, кто в таком может разбираться. В теории возможно, на практике — облом.»
— Вы готовите кого-то, кто займёт трон, если Жорфен погибнет? Или может у него есть братья, племянники?
По взгляду Лансуриеллы ответ был очевиден.
— Многие знают о недуге мужчины?
— Самые преданные ему Разумные.
— Чем дольше эта ситуация будет продолжаться…
— Я знаю. Нас ждёт смута. Очень скоро многие при дворе начнут выяснять, кто из них более достоин трона.
— Какой выход нашёл мужчина?
Голова Лансуриеллы опустилась. Я почувствовал, как ей унизителен даже вопрос об этом. И пророчество. Несложно догадаться.
— Может мужчина хочет, чтобы его жена понесла ребёнка от другого? Выдав его за их общего?
— Это неправильно, — жалостливо-уговаривающим голосом прошептала Лансуриелла. Эти слова предназначаются не мне. — И бесполезно. Мир не обмануть. Высшую магию не обмануть. Появится пророчество, в котором будет фигурировать монарх — и все умрут. А оно появится. У Высшей магии, — усмехнулась эльфийка, — жестокое чувство юмора. Это просто временная мера. Все узнают.
— Он нашёл… отца?
— Ха. Любой из доверенных. Это его новая страсть — смотреть, — скривилось её лицо.
— Не понял.
— Любит устраивать… представления. А сам смотрит. Знаешь, Герой, он бы не был против того, что ты со мной сделал. Разозлился бы, что не смог увидеть лично.
— Погоди. Тебя?..
— Нет. Я не забеременею без собственного желания. А я никогда на это не соглашусь. Поэтому смысла нет.
— Вот теперь мне стало интересно как ты здесь оказалась.
— Мой муж совершил очень достойный поступок, — замолчала Лансуриелла.
— Я думал, эльфы такими договорными браками не занимаются.
— Очень достойный.
Ясно. Он чем-то солидно помог ушастым, раз смог выторговать у них в ответ принцессу и кучу артефактов. Вот только сама принцесса оказалась гордой девушкой. Что и следовало ожидать от эльфийки. А ведь…
— Ты понимаешь, какой выход для мужчины напрашивается? Твои родные далеко. Если всё правильно обыграть, узнать правду они не смогут. А новая жена будет посговорчивее.
— Он близок к этому решению.
— Ты ведь сделала это со мной…
— Это разные вещи. Правда о ребёнке всплывёт. Междоусобицы, сражения за власть. А если правда откроется в ходе пророчества? Все погибнут. Я не могу рисковать своими подданными. А что будет с этим ребёнком? С моим ребёнком.
— Тебя убьют.
— К этому я готова.
— Гордость дороже жизни?
— Конечно. Жизнь вообще ничего не стоит, Герой. Стоимость и значимость ей придаёт её наполнение. Спать с другим мужчиной не ради спасения поданных, а ради спасения себя, ставя под угрозу жизни подданных. Такая жизнь — дешёвка.
— Ясно. А развод? Пусть ищет себе новую жену без убийства старой.
— Очень достойный поступок.
— Пусть выберет компенсацию.
— Как объяснить причины расставания?
— Объяснять причины — это власть всегда умела делать.
Лансуриелла только грустно улыбнулась. Что же Жорфен такого сделал для эльфов, так сильно их прижав?
— Разве то, что он делает сейчас, не ставит крест на его достойном поступке?
— А что такого он сделал? Он неплохой правитель для своих подданных. А происходящее между нами — семейное дело.
— «Вот такие они — традиционные семейные ценности: «Да-да, вы продолжайте её жарить, а я здесь в стороночке посмотрю. Кстати, дорогая, ты не забыла, я после обеда тебя грохну». Прямо слеза от умиления наворачивается.»
— Значит, причины для развода нет? Но ведь её можно создать.
— Он не даст. Это по нему ударит. А я не стану подставлять своего мужа.
— «Да, это тебе не ангельское лицемерие. Это эльфийская гордость. Вот только не знаю от чего проблем больше.»