А Лом ввалился в дверь, чуть не сорвав ее с петель. Первой он увидел Фанушку. Она стояла перегнувшись через высокую спинку стула, юбка валялась на полу, рубашка была порвана, она придерживала ее рукой, прикрывая грудь. Обнаженная спина была в кровавых полосах.
Когда появился Лом, она подняла голову и сказала тихо:
— Лом, это ты!
Ломигната сразу словно оставили силы.
— Фанушка. — Он шагнул к ней.
Но тут к нему подскочили двое солдат. Ломигнат изумленно оглянулся и лишь теперь увидел, что здесь происходило.
У стены лицом к ней стоял Старыхфойту, стена была залита кровью. Рядом стояли Филек Зесече, Цыра Зподъяловчи, Млечко, Патерчаки, отец и сын, и еще кто-то. У стола сидел на стуле немец в штатском с бычьей шеей. Он постукивал по ладони длинной линейкой, и Лом вдруг сообразил, что ведь это он бил Фанушку острой гранью этой линейки. У него снова потемнело в глазах.
— Зверь! Зверь! — процедил Лом сквозь зубы.
Бельтц — а это был он — повернулся к Лому, оглядел его с ног до головы, поднялся и подошел к нему ближе.
— И ты попался!
Ломигнат наклонил голову и исподлобья взглянул на Бельтца. В следующий же миг он раскидал своих конвоиров в разные стороны.
Один из солдат приставил пистолет к спине Лома. Но Бельтц сделал ему знак отойти.
Он зашел Ломигнату за спину, внезапно схватил его за руку и стал заламывать ее.
Лом взревел. Но в ту же минуту свободной рукой так хватил немца по голове, что тот сразу выпустил его руку и повалился на пол, опрокинув стол. Лом бросился на него.
Один из конвойных, находившихся в комнате, выстрелил, но Цыра Зподъяловчи в последнюю секунду успел ударить его по руке, и пуля пролетела мимо Лома.
Разделавшись с Бельтцем, Лом взял Фанушку за руку, и они вышли во двор.
— Чего вы ждете? Расходитесь! — крикнул он толпе.
Некоторые послушались и побежали прятаться, пока не вернулись немцы из деревни, другие остались, опасаясь еще больше разъярить фашистов.
Лом и Фанушка беспрепятственно вышли на улицу. Старыхфойту, Филек Зесече и Цыра Зподъяловчи двигались за ними. Миновали деревню. Когда позади послышались выстрелы, они были уже у развилки дорог.
Фанушка совсем обессилела, и Ломигнат взял ее на руки, а она обняла его за шею. Так Лом и поднялся с ней на Вартовну.
Партизаны стояли на опушке леса — Помарыня успел предупредить их. Когда Матей узнал, что произошло в деревне, он спросил Ломигната:
— Что же ты собираешься делать, Лом?
— Что еще делать? Останусь тут, с вами.
Они собрались в березовом лесочке. Из деревни пришли Эстержак и его сестра Марта, Млечко, Янек Горнянчин. Были тут и все обитатели землянок — Трофим, Саша, Мато, Властик, Целерин, а кроме того, Ломигнат с Фанушкой, неразлучные Филек Зесече и Цыра Зподъяловчи, Юращаки, Старыхфойту и Помарыня. Не было только раненого Миши да еще Вавржика.
Матей был непривычно взволнован, он говорил о законах партизанской жизни. Иржи Целерин, положив бумагу на плоский камень, записывал:
«…Объединять вокруг себя патриотов; распространять коммунистические идеи, привлекать молодежь, доставать оружие, взрывчатку, амуницию, лекарства; собирать сведения об обстановке и противнике; оказывать помощь бежавшим из концлагерей, а также бежавшим с принудительных работ в рейхе; ничего не брать у населения силой, за все платить или давать расписки; строго соблюдать воинский порядок, верность присяге: «всегда и везде безжалостно бить фашистов и врагов народа».
Потом приняли присягу. Так на Вартовне родился партизанский отряд.
Часть II
Лето и осень 1944 года
4
Под вечер по шоссе, проходящему через деревню Челядну, полз легковой автомобиль. Гестаповцы арестовали вдовца Вибога и теперь вот возили его по деревне, требуя, чтобы он указал им дома своих помощников и соучастников. Они уверены, что схватили одного из самых главных партизан.
Вибог сидит между двумя гестаповцами. Весь он — кожа да кости, губы плотно сжаты. Он молчит. Тщетно гестаповцы выспрашивают его, напрасно грозят.
Они объехали уже всю деревню, машина развернулась и поползла в обратном направлении. Вибог по-прежнему молчал. Немцы рассвирепели и приказали водителю ехать в отделение гестапо.
Машина остановилась перед зданием гестапо. Гестаповец, сидевший рядом с шофером, вышел и стал за раскрытой дверцей.
— Выходи! — приказал он по-немецки.
Вибог одной ногой ступил на землю, собираясь выйти из машины, и вдруг с силой ударил гестаповца дверцей, а сам стремительно выскочил из машины, перемахнул через кювет, а затем через ручей. За ручьем рос густой орешник, в нем Вибог и скрылся. Когда гестаповцы опомнились и начали стрелять, он был уже далеко.