— Хорошо! — согласился Матей.
Сумрачный вечер. На склоне слышится журчание ручья. Партизаны опустились возле него на колени, чтобы умыться. Потом расселись на траве.
— Эх, — вздохнул Филек Зесече, — кишка кишке песню поет, да что толку!
— А ребята-то радуются, пировать собрались! — заметил Властик.
— Ничего, поедят впридумку да вприглядку, — вставил Ломигнат.
— Обед будет прямо панский. На закуску рыбьи ножки да заячьи крылышки, — захохотал Цыра Зподъяловчи.
Шутки немного развеселили их.
И лишь Буковяну, который устал от ходьбы больше других, было не до шуток:
— Да ну их, эти панские закуски! Был бы ломоть хлеба!
А дело было вот в чем. Лесник из липтальского заповедника нашел в лесу серну, убитую браконьером, и сообщил партизанам, чтобы они пришли и забрали ее. И вот они отправились туда с мешками, рассчитывая разделать тушу на месте и перенести мясо на Вартовну. Но начальство тем временем разнюхало про серну, и леснику пришлось отвезти ее во Всетин. Не солоно хлебавши, измученные и голодные, возвращались партизаны к Юращакам.
Между тем стемнело. Партизаны встали, чтобы перейти шоссе и подняться на Вартовну.
По ту сторону шоссе Ломигнат со смущенным видом свернул в сторону.
— Вы ступайте, ребята, а я заскочу к Горнянчиным, у меня там дело…
— Знаем мы эти дела, — ухмыльнулся Филек Зесече. — Фанушка!
— Знаешь, Лом, — крикнул ему вслед Буковян, — мой дед говаривал: если идешь на войну, помолись один раз, если отправляешься в море, помолись два раза, если задумал жениться, помолись трижды…
В последнее время Ломигнат жил в землянке. Немцы всюду его разыскивали. Фанушка теперь жила у Горнянчиных. Лом при каждом удобном случае старался забежать к ним.
В этот вечер он остался у Горнянчиных ужинать. Светлана поставила на стол большой горшок вареной картошки, а молока Лом мог пить сколько душе угодно. Но он даже не замечал, что ест-пьет, потому что видит одну только Фанушку.
Потолковали о том о сем, речь зашла о Мише — он все еще лежал на сеновале.
— Делаем, что можем, а улучшения нет, — удрученно вздыхала Светлана. — Надо бы доктора…
За разговорами хозяйка приготовила ужин для раненого.
— Давайте мы отнесем ему, — предложил Ломигнат.
Он взял у Светланы миску картошки с молоком и ухватил Фанушку за руку.
Когда они взобрались по лесенке и подняли дверцу сеновала, оттуда хлынул дурманящий запах свежего сена.
Ломигнат осторожно поставил миску с едой и помог Фанушке подняться наверх. Они сели на сено. Лом достал из-за пазухи увядший букетик.
— Посмотри, что меня охраняет, — сказал он с улыбкой, а голос у него прерывался. Сердце стучало как молот.
Это был «приворотный» букетик, который испокон веку девушка дарит парню, чтобы он вернулся с войны.
Фанушка прижалась лицом к его груди. Ломигнат не смог больше совладать с собой, он осторожно положил Фанушку на сено и лег рядом. Он не мог вымолвить ни слова, не мог вздохнуть — так сжало ему горло.
Фанушка крепко обнимала его и шептала горячие слова.
У стены, укрытый лохматой буркой, лежал Миша, тихо, как неживой. Он слышал шепот влюбленных и старался ни одним движением не выдать себя, чтобы не спугнуть их.
На круглом столике зазвонил телефон. Мужчина встал с дивана, смахнул со столика дамское белье и поднял трубку.
— Бельтц слушает… Где они, собственно, находятся? В Липтале? Слышу, черт побери, я не глухой!
Он со злостью бросил трубку.
— Вставай, Таня, я отвезу тебя домой, нам по дороге…
Таня начала медленно одеваться.
В машине Таня узнала, что произошло. Поздно вечером колонна немецких машин проезжала через Всетин в направлении на Злин. Несколько позади колонны в легковой машине ехал генерал, командир дивизии. У Липтала на его машину напали, и лишь случайно был убит адъютант, а не сам генерал.
— Я должен ехать в Липтал, — объяснил Бельтц.
Когда они добрались до Липтала, генерала там уже не было. Он уехал догонять автоколонну. В деревне Бельтца встретил какой-то офицер, возглавлявший охрану обоза, остановившегося в деревне на ночевку. Он и передал Бельтцу просьбу генерала заняться расследованием обстоятельств нападения. Пока Бельтц и офицер составляли протокол, Таня решила пройтись вдоль деревни.
Увидев группу деревенских мальчишек, с любопытством разглядывавших обоз, Таня ухватила за воротник Тонека Грню и отвела его в сторону.