— Глупо это, — ворчал он, — уходить в Моравию. Мысль об этом не давала покоя и комиссару. Ему казалось, что именно сейчас, когда повстанцы уходят в горы, его место в Словакии. Поэтому он хмуро глядел на костер.
— Ну что, Матушчин, хочется тебе в Моравию? — спросил вдруг Вавржик сидевшего неподалеку Матушчина.
— По правде говоря, не очень-то, — ответил Матушчин.
— Вот и я говорю, — продолжал Вавржик. — Ну что нам Моравия, что нас там ждет?
— Не говори ерунды, — оборвал его комиссар.
Егорка растянул мехи гармошки, и заядлый танцор — матрос Николай Подкова не выдержал: он выскочил на середину круга, образовавшегося у костра, и начал яростно отбивать чечетку. Девчата хлопали в такт, а Егорка играл все быстрей и быстрей.
Партизан окружили крестьяне. Заговорили о нападении на немецкий гарнизон в Попрадне и Марикове, о дам, как партизаны взорвали полотно железной дороги…
Комиссар поднялся.
— Пора спать…
Рота Козы согласно приказу выступила в девять часов вечера. Это была самая многочисленная группа из всех отправлявшихся на разведку до сих пор — она насчитывала сорок партизан.
Пограничных постов на моравско-словацкой границе после начала восстания в Словакии стало много, и все же разведывательные группы то и дело переходили по тайным, всеми забытым тропам на ту сторону, чтобы разузнать об обстановке и обсудить с моравскими подпольщиками, как лучше осуществить переход бригады через границу.
Подъем на восточный склон Яворников рота одолевала долго. Под гребнем разведчики остановились. Коза послал Густлика к старому буку, где роту должен был ожидать связной. Остальные залегли в зарослях кустарника.
Густлик был уже в летах, в прошлом отличный парикмахер. После боя он любил рассказывать о том, как храбро сражался, но, по правде говоря, делал он это лишь для того, чтобы подбодрить себя, а в следующем бою снова дрожал от страха. Партизаны знали это, любили подшучивать над ним, но бывали очень довольны, когда он проходился бритвой по их заросшим подбородкам.
По дороге к буку Густлик весь трясся от страха: ведь он сейчас шел один по границе, и каждую минуту на него могли быть нацелены немецкие автоматы. Но все-таки он дошел до бука и сразу же нашел связного.
Связной, подросток из домика на гребне, повел роту по зарослям кустарника, где еще стояла дождевая вода, на вершину горы. Просто удивительно, как уверенно двигался он в темноте.
— Вы на моравской стороне, — шепнул наконец связной Козе. — Вот это — карловицкая долина Тиснявы.
— Отведи нас к заставе в Малых Карловичах.
— Она в двух шагах от вас. Но я знаю, что немцы усилили охрану границы.
— Для того мы и пришли сюда, — ответил Коза. — Пойдем узнаем, где выставлены посты.
— Эх, черт подери, раздобыть бы пару автоматов. Вот было бы здорово, — зашептал Задковский, услышав слова Козы.
— Да и винтовка бы сгодилась, — добавил Большой Пепа. — А то и ружье.
Он намекал на то, что три дня назад группа из двадцати человек, посланная штабом на разведку, напала на карловицкий охотничий домик и захватила там ружья.
— Прекратить разговоры, — строго приказал Коза. — Где стрелок с противотанковым ружьем?
Тут выяснилось, что стрелок где-то потерялся по дороге. Коза немедленно послал связного разыскивать его, а сам вместе с бойцами пополз к зданию пограничной заставы.
Они обошли здание со всех сторон и хорошенько осмотрели его.
— До чего маленькие окошки, — заметил Вржещак.
— К тому же решетки в них. Как же этих гадов выкурить оттуда? — озабоченно сказал Густлик.
— Пустяки, — засмеялся Подкова. — Выстрелами!
— По окнам огонь! — приказал Коза.
Разоспавшиеся пограничники не сразу поняли, что произошло, но потом опомнились и открыли ответный огонь. Завязался бой.
«Эх, было бы противотанковое ружье, мы бы дали им жизни!» — подумал Коза.
И вдруг за спиной залегших партизан затрещали выстрелы. Это немецкие посты подтянулись на помощь заставе с границы.
Все вокруг осветила ракета. За ней другая. Немцы вызывали помощь.
— Ну я тебе покажу, как светить! Я тебе посвечу, черти бы тебя побрали, — выругался один из партизан неподалеку от Козы и пополз к зданию.
— Назад! Назад, сумасшедший! — крикнул вслед партизану Коза, хотя этим криком он мог выдать себя. И точно — на него сразу же обрушилась очередь из пулемета, он едва успел прижаться к земле.
Когда он поднял голову, то при свете ракеты увидел, как партизан подполз почти к самому зданию и ворвался в сарай. Однако там не прозвучало ни одного выстрела, лишь новые ракеты то и дело шипели над головой партизан, освещая окружающее пространство.