Большой Франта остановился перед ним, раскинув руки, и бросил резко:
— Хочешь вынести приговор — выноси!
— Да брось ты! — смущенно пробурчал Михал и пошел на кухню.
Вернулся он с бутылкой сливовицы и рюмками.
— Садитесь!
— Это пожалуйста! — одобрил Ферда.
Большой Франта надел пиджак и высокомерно улыбнулся.
Старыхфойту, работавший на всетинском оружейном заводе, пришел на Вартовну, чтобы остаться там. И не один. С собой привел Дворжищака, Зайца и Вчеларжа.
— Как раз вовремя! — с кислой миной на лице заметил Буковян.
— Что поделаешь — пришлось, — оправдывался Старыхфойту.
— Раз пришлось, значит, иначе нельзя. — Буковян развел руками. — В конце концов есть командир. С ним все и решите!
— Пойдемте, ребята, — позвал Янек Горнянчин, который привел их сюда.
Отыскали Матея. Он сидел с Трофимом в горнице у Юращака. Ему сообщили, что пришли связные и что им придется остаться в горах.
— Почему? — Матей поднял свои мутные глаза.
— Страдея предали. Я думаю, он уже мертв, — вырвалось у Вчеларжа.
— Это точно, — подтвердил Заиц.
Оба были явно напуганы и не могли связно рассказать. Старыхфойту вынужден был один рассказывать все по порядку.
Всетинская организация разрослась — она объединяла теперь более двух тысяч человек. Конечно, за таким числом людей не уследишь. Одна волна арестов прошла. Началась вторая. Гестапо забрало и Страдея. В тот же день немцы вызвали в гестапо врача, а на следующий день в местную похоронную контору пришла за гробом машина остравского крематория. Говорили, что Страдея убили во время допроса.
— Эх вы! — Матей вздохнул. — Восстание! Да разве так это делают?!
— Да. Об этом было слишком много разговоров, — признался Вчеларж. — Но кто знает, может, Страдей и сделал бы все, что надо, на свой страх и риск. Человек он был смелый…
— Что толку от такой смелости? Сам видишь… — вздохнул Буковян.
— Но уж раз так случилось… — начал было Горнянчин, но Матей прервал его:
— Значит, теперь мы должны взять вас к себе?
— Я понимаю, зимой это дело нелегкое, — вмешался в разговор Старыхфойту. — Ну уж как-нибудь прокормимся…
— Это же наши связные, а Старыхфойту не раз был с нами в операциях, — настаивал Горнянчин. — Им угрожает опасность, Матей. Мы должны их принять!
Матей поднялся, тряхнул головой, словно отгоняя тяжелый сон, и зло уставился на Янека.
— Как это должны? Что за организация была у этого фабриканта? Подготовляла революцию? Нет. Подготовляла капитализм! Вот чего они хотели…
Горнянчин выпрямился. Они стояли друг против друга посреди горницы.
— Эти люди — патриоты, Матей! Они боролись против немцев.
Между ними неожиданно втиснулся Старыхфойту. Глаза у него горели.
— Это неправильно, командир! Так нельзя говорить!
Они стояли лицом к лицу довольно долго. Потом Матей вдруг отступил и бессильно опустился на стул.
— Так нельзя, — уже спокойнее повторил Старыхфойту. — Это честные ребята. Оскорблять их ты не имеешь права!
Горнянчин смотрел на Старыхфойту и удивлялся: он же еще совсем мальчишка, всегда такой застенчивый, робкий, а сейчас вдруг словно как-то вырос, стал сильнее.
— Верно, — пробасил молчаливый Трофим.
Матея всего передернуло.
К столу подошел Горнянчин:
— Ты как хочешь, Матей. Но если откажешь, то я возьму ребят к себе в дом, хоть и стоит он у дороги. Но помни: у партизана есть ружье, он может защищаться, а люди в деревнях никуда не могут убежать, и их убивают первыми. И они не боятся угроз.
Из-за стола словно глыба земли поднялся Матей.
Мрачный, угрюмый:
— Что?! Что ты сказал?! Может, я боюсь, да?..
— Я не говорил этого. Но если ты не переменишься, у тебя не останется даже старуха Эстержачка!
— Так! Ну что ж, беги, беги и ты к Петру в деревню…
Матей тяжело опустил руки на стол.
Горнянчин не сводил с него глаз. Ему было жаль его. Он видел, что творилось у него в душе: Марта засела в ней как заноза, и он не знает, как ему быть, а теперь еще ревность к Петру Сибиряку, потому что к нему тянутся ребята. Янек уже был готов подойти к нему и дружески потрепать по плечу, но подумал, что Матей устыдился бы такого проявления сочувствия.
— Так что же, остаются они или нет? — прервал он затянувшееся молчание.
Матей поднял голову и первый раз осмысленно посмотрел на связных.
— Остаются, — медленно проговорил он.
Вартовнинские партизаны отправились к Всетнну. Они рассчитывали подорвать над Рокитницей электрическую подстанцию. Шли Буковян, Ломигнат, Властик и Мато. Вел их Ягла, но до гребня горы его подталкивал пистолетом Трофим и еще его держал под наблюдением один из Алексеев.