— Ну и сурова ж ты сегодня!
— Как природа. Не всё же вас солнышком баловать… А если по правде, то в самом деле в миноре. Думаю, лучшее уже позади.
Странно человек устроен. Сейчас Лида наверняка вспоминала не того Олега, с кем вела бесплодную борьбу за себя, за него, за дочку. Вспоминала другого, полного сил и чувств. И была права, конечно.
После романса в гостиной заспорили. Сергей пытался поставить «Последний троллейбус», а Коля, будущий членкор, хотел Высоцкого, о котором ещё мало знали.
— Да вы послушайте, ребята! Это замечательный парень. Увидите, он всех затрёт. Вот послушайте о горах.
Как и подобало современному учёному, Коля выбрал себе вид спорта, свободное время проводил в горах и на жителей низин смотрел свысока.
Но об этом я от Коли не раз слышал и прошёл через гостиную в поисках Игоря. Однако Игоря не нашёл, зато в полутёмной комнате услыхал любопытный разговор.
Беседовали Иван Михайлович с вокалисткой. То есть не беседовали. Игра, если можно так сказать, шла в одни ворота. Он с решительностью, которая, видимо, и Веру покорила, настаивал, а она уступала, хотя и не без колебаний.
— Послушай, ну что тебе здесь терять? — говорил он на «ты» тоном старого приятеля. — Сколько ты получаешь?
Вокалистка назвала незначительную сумму.
— Вот видишь! Копейки! — обрадовался Иван Михайлович. — А у нас коэффициент, да и часов дадут побольше. У нас специалисты на вес золота. Нам культура вот как нужна!
Он сделал энергичный жест.
— Короче, получать будешь втрое. Живёшь ты тут где?
— Я снимаю комнату.
— У хозяйки? Хорошую? А хозяйка как?
— Ну, как вам сказать…
— Значит, с жильём — дело дрянь. Стоит, понятно, дорого. А у нас сразу квартиру… С удобствами.
— Но у вас очень холодно, — защищалась вокалистка, как умела.
— У нас климат здоровый, — возразил он уверенно.
— Я не привыкла к такому… Я южанка, мерзлячка.
— Южан у нас половина. Своих-то не хватает.
Она засмеялась тихо.
— У вас на всё ответ имеется.
— А как же! И главное. Извиняй, если деликатный вопрос задам. Как у тебя с личной жизнью?
Вокалистка смутилась.
— Что вы имеете?.. Я не замужем.
— Вижу. И парня нет. Иначе почему здесь одна? Верно?
— Ну как вам сказать…
— Да о чём говорить! Я сам одинокий. Понимаешь?
— Не совсем.
Но она понимала, конечно, куда он ведёт настойчиво.
— Что тут непонятного! Я говорю ясно. У тебя жизнь неустроенная, у меня тоже. Понимаешь?
— Вы что же, в некотором смысле предложение делаете?
— Точно. Предложение, — подтвердил он.
— Невероятно! — воскликнула вокалистка. — Вы ведь увидели меня всего два часа назад.
— Не два, а чуть больше, но это дело не меняет. Глаз у меня — алмаз. Человека сразу вижу.
— Говорят, чтобы человека понять, пуд соли съесть нужно.
— Съедим, — заверил Иван Михайлович, — на этот счёт не беспокойся. Зимы у нас длинные. За зиму солений много идёт. Напарник мой прошлый год одних грибков тридцать семь баллонов трёхлитровых накрутил. Насчёт солёного у нас порядок.
Тридцать семь баллонов не могли не произвести впечатления. Вокалистка поняла, что вопрос поставлен ребром.
— Если вы так откровенны, позвольте и мне… Ведь вы не можете меня любить.
На минуту Иван Михайлович ослабил натиск.
— Ну, что я тебе скажу? Вопрос трудный, конечно, потому что я жену очень любил. Но, с другой стороны, жизнь-то вперёд идёт, как хозяин наш тут правильно говорил. Вот и он её любил, а теперь живут хорошо с Лидой, детей растят. И моей дочке мать нужна. Мужчине-то с ребёнком трудно одному, особенно с девочкой.
— Спасибо за откровенность. Я понимаю, что вам нужна жена. Но почему именно я? Разве у вас там совсем нет женщин?
— Женщины у нас есть. Да и тут полно. Но не те мне нужны. Ты же знаешь, какая у Леночки мама была! Потому теперь я ей абы кого взять не могу. Мне женщина культурная нужна, образованная, такая, как ты.