— Дома никого нет! — не разжимая рук, сказала Катюшка и заплакала тоненько и жалобно.
— Катюшка, подожди, я сейчас! — Петя ринулся в комнату и наткнулся на бабушку.
— Никуда я тебя не пущу! — сказала бабушка. — Придёт мама, тогда разберёмся.
— А Катюшка? У неё же кровь! — Петя подбежал к окну: Катюшки не было.
— Доигрался! Лучше бы я тебя и на балкон не выпускала. Что теперь будет? — Бабушка закрыла дверь и положила ключ в карман фартука.
Петя в отчаянье махнул рукой, снял пальто и пошёл в ванную. Бабушку не переспоришь… Что же делать? Петя открыл кран, вода зашумела в раковине.
— Бабушка, иди-ка сюда.
Бабушка появилась на пороге, держа на весу испачканные в муке руки.
— Иди ближе, посмотри, что там плавает…
Бабушка наклонилась над раковиной, Петя выскочил из ванной и закрыл дверь на задвижку.
— Бабушка, — сказал он в щёлку, — не волнуйся. Вымой руки и посиди на табуреточке. Я только взгляну…
— Отопри сейчас же! — сказала бабушка. — Всё равно ты никуда не пойдёшь, ключ-то у меня!
Петя бросился на балкон. Прыгнуть? Хоть и второй этаж, а высоко!
Петя вспомнил, как мальчишка из соседнего дома взобрался на четвёртый этаж по водосточной трубе. Сколько воплей тогда было во дворе!
Петина мама строго наказала Пете, чтобы он не вздумал брать пример, а папа сказал:
— Да наш мазунчик и не способен на такое!
И хоть папа успокаивал маму, в этих словах Пете почудилось что-то обидное. Нет, папа, ты ещё не знаешь своего сына!
Петя надел пальто, снял в кухне бельевую верёвку.
Бабушка стучала в дверь ванной:
— Петя, Петя, что ты придумал, сейчас же открой!
Но Петя больше не колебался. Он обвязался верёвкой, конец прикрепил к перилам и обхватил руками и ногами водосточную трубу. Он даже не успел испугаться, как оказался на земле. На пальто и рукавицах осталась широкая ржавая полоса.
Петя забарабанил в Катюшкину дверь. Открыла соседка.
— Ты к Катюше? Её нет. Мама повела в поликлинику. Какой-то хулиган чуть не выбил ей глаза. Ты не видел кто? Катюшка не говорит.
Петя мчался по тротуару, как паровоз по рельсам. Прохожие шарахались от него в разные стороны.
В поликлинике ему пришлось снять пальто. Нянечка посмотрела на ржавчину, покачала головой.
— Тебе к кому? — спросила она.
— К такому врачу, если глаз выбьют…
— Значит, к хирургу, на третьем этаже. Только сначала надо в регистратуру.
Но Петя уже летел, наверх через две ступеньки.
Возле кабинета с табличкой «Хирург» никого не было. Петя прислушался — в кабинете тихо. Но вот раздался тоненький Катюшкин плач и мужской голос:
— Не плачь, твоё счастье, что в глаз не попало. А эта царапина до свадьбы заживёт и жирком заплывёт.
— А люди-то какие! — Это голос Катюшкиной мамы. — Ударили девочку и бросили. Хорошо, что я сразу домой вернулась.
У Пети гулко забилось сердце. Он повернул ручку двери и почувствовал себя так, будто нырнул в воду с открытыми глазами и разинутым ртом.
— Что тебе, мальчик? — спросил врач в белой шапочке. Он писал, сидя за столом, а Катюшка возвышалась на белом, круглом, как у рояля, стуле, и медсестра перебинтовывала ей голову.
— Это я ударил её… — сказал Петя.
— Вот как! — Хирург отложил ручку, подошёл к Пете. — Зачем же ты пришёл?
— Я думал… может, надо… У Катюшки вытекла кровь… Возьмите мою! — Петя решительно завернул рукав. — Возьмите мою кровь!
— Ой, не надо! — заплакала Катюшка одним глазом. — Он же не нарочно! У меня вытекла одна капелька, просто синяк надулся.
— Ладно, идёмте! — сказала Катюшкина мама. — Герои…
И хоть ещё до лета было далеко, они зашли в кафе-мороженое и Катюшкина мама сказала, что они могут выбрать себе мороженое кто какое хочет.
Петя старался не думать, как он объяснится с бабушкой и мамой. Если они ничего не поймут, то папа непременно должен понять! Ведь бывают в жизни такие моменты, когда, чтобы быть честным и мужественным, надо поступать так, как подсказывает сердце.
ВСЕГО ЛИШЬ БАРБОС!
Незабудки — живые капельки — росли на скалах. Большие, на длинных стеблях, они крепко держались за холодные камни. Внизу раскачивалось море и через равные промежутки времени ударяло волнами о скалу, осыпая её брызгами.
— Ди-им! А как это здесь выросли незабудки? — спросил Боря.
— Не знаю…
— А может, это море их набрызгало?
— Нет, море же солёное. Брызги высохнут — останется соль.
Они лежали на скале, свесив головы вниз, и смотрели, как тужится море, чтобы достать и слизнуть незабудки, но только обдаёт брызгами и отступает.