— Вот что, — сказала Ася Рае и Наташе, — у меня есть предложение. Давайте теперь, как только Веру вызовут, следить, что она пропустила, и потом дополнять.
— Трудно! Верка всегда всё знает! — вздохнула Рая.
— А мы тоже всё будем знать, — возразила Ася. — Что мы, не можем выучить, что ли?
Дома Ася аккуратно разложила на столе учебники и принялась за уроки. Надо же, три письменных и три устных. Ничего! Ася упрямо тряхнула головой: не маленькая, выучу.
Когда Ася выполнила письменные задания, к окну подбирались сумерки. Она вздохнула: ведь ещё история, география и по домоводству там что-то вышить. А когда же гулять? Вот почему Вера теперь редко выходит по вечерам во двор. А они считали, что она развоображалась.
Ася встала из-за стола, подошла к окну и ахнула: Наташа и Рая спокойно сидели на лавочке во дворе и обгрызали варёные кукурузные початки.
Ася выбежала на балкон.
— Девочки, что же вы, а уроки?
— Мы уже выучили, — поспешно сказала Наташа.
— И историю, и географию?
— Выучили, — неуверенно ответила Рая.
— А как же дополнять?
— Ну её, пусть себе получает пятёрки. Так и времени погулять не останется, — сказала Наташа.
— Выйдешь? — спросила Рая. — Смотри, я тебе кукурузу оставила.
— Нет! — сердито ответила Ася и ушла в комнату.
На следующий день по истории первой вызвали Асю. Она очень волновалась, но ответила хорошо. Учительница спросила, кто дополнит. Почему-то почти все учителя в пятом классе спрашивали дополнять, как сговорились.
Ася с тревогой посмотрела на Веру. Эта Верка, конечно, что-то вычитала и сейчас обязательно выскочит.
Вера сделала движение, будто хотела поднять руку. Учительница заметила.
— Ты, Вера, дополнишь?
Вера взглянула в тревожные глаза Аси.
— Нет, нет, — поспешно сказала она и спрятала руку под парту, — Она всё рассказала.
— Молодец, Ася, ставлю тебе пять…
Сияющая Ася подала учительнице дневник.
На переменке, счастливая и возбуждённая, Ася подошла к Вере, которая одна стояла у окна и ела яблоко.
— Вера, дай мне, пожалуйста, ту книжку, где ты про ядовитые растения читала…
Вера удивлённо и радостно взглянула на Асю, но ответить не успела. Наташа и Рая потянули Асю за руки в другой конец коридора и зашептали с двух сторон:
— Что, пятёрку получила и сразу к Верке подлизываться пошла, да?
— Эх, вы! — рассердилась Ася. — Ничего не понимаете, а ещё подружки!
КАК ПОДСКАЗЫВАЕТ СЕРДЦЕ…
Петя стоял на балконе, ему было скучно. Так всегда: когда нет мамы, не погуляешь. Бабушка боится за него и выпускает только на балкон — подышать воздухом.
На улице потеплело, с крыши капала вода, и за ночь на балконе намёрзло множество сосулек. По сосулькам перебегало солнце, балкон был очень красивый, но Пете не становилось от этого веселее. Он срывал сосульки и бросал вниз. Они втыкались в снег рядышком, замирая по стойке «смирно», как солдаты в строю.
На площадке дети лепили бабу — а Пете нельзя. В соседнем дворе играли в снежки — тоже нельзя…
Из подъезда на дорожку выбежала Катюшка, похожая на яблоко, одетое в шубу, — круглые красные щёки и пушистая красная шапка. Она разбежалась, проехала по ледяной дорожке, потом посмотрела вверх, увидела Петю.
— Ты что, заболел? — сочувственно спросила она.
Петя кивнул, ему не хотелось признаваться, что он вовсе не заболел, а просто бабушка считает его маленьким и пойдёт с ним гулять за ручку, когда сварит обед.
— А зачем же ты сосульку ешь?
Петя испуганно оглянулся — не услышала ли бабушка — и бросил сосульку вниз. Она разлетелась возле Катюшкиных ног, блестящие кусочки завертелись на льду.
— Не попадёшь! Не попадёшь! — дразнила Катюшка, скользя по дорожке туда-сюда.
Сосульки со звоном разбивались об лёд, но ни одна не попадала в юркую Катюшку. Сосульки кончились, а Петя так ни разу и не попал.
Он оглянулся, поискал, что бы бросить ещё, схватил небольшой осколок кафельной плитки и швырнул.
Катюшка крутанулась на одной ноге и вдруг застыла на месте, схватившись обеими руками за лицо.
Петя с ужасом увидел, как по Катюшкиным пальцам прямо в рукава шубы потекло что-то тёмно-красное. Кровь!
— Катюшка! Я нечаянно! — закричал Петя. — Правда же, нечаянно? Мы же играли… Ну что стоишь? Иди скорее домой!
— Дома никого нет! — не разжимая рук, сказала Катюшка и заплакала тоненько и жалобно.
— Катюшка, подожди, я сейчас! — Петя ринулся в комнату и наткнулся на бабушку.
— Никуда я тебя не пущу! — сказала бабушка. — Придёт мама, тогда разберёмся.
— А Катюшка? У неё же кровь! — Петя подбежал к окну: Катюшки не было.
— Доигрался! Лучше бы я тебя и на балкон не выпускала. Что теперь будет? — Бабушка закрыла дверь и положила ключ в карман фартука.
Петя в отчаянье махнул рукой, снял пальто и пошёл в ванную. Бабушку не переспоришь… Что же делать? Петя открыл кран, вода зашумела в раковине.
— Бабушка, иди-ка сюда.
Бабушка появилась на пороге, держа на весу испачканные в муке руки.
— Иди ближе, посмотри, что там плавает…
Бабушка наклонилась над раковиной, Петя выскочил из ванной и закрыл дверь на задвижку.
— Бабушка, — сказал он в щёлку, — не волнуйся. Вымой руки и посиди на табуреточке. Я только взгляну…
— Отопри сейчас же! — сказала бабушка. — Всё равно ты никуда не пойдёшь, ключ-то у меня!
Петя бросился на балкон. Прыгнуть? Хоть и второй этаж, а высоко!
Петя вспомнил, как мальчишка из соседнего дома взобрался на четвёртый этаж по водосточной трубе. Сколько воплей тогда было во дворе!
Петина мама строго наказала Пете, чтобы он не вздумал брать пример, а папа сказал:
— Да наш мазунчик и не способен на такое!
И хоть папа успокаивал маму, в этих словах Пете почудилось что-то обидное. Нет, папа, ты ещё не знаешь своего сына!
Петя надел пальто, снял в кухне бельевую верёвку.
Бабушка стучала в дверь ванной:
— Петя, Петя, что ты придумал, сейчас же открой!
Но Петя больше не колебался. Он обвязался верёвкой, конец прикрепил к перилам и обхватил руками и ногами водосточную трубу. Он даже не успел испугаться, как оказался на земле. На пальто и рукавицах осталась широкая ржавая полоса.
Петя забарабанил в Катюшкину дверь. Открыла соседка.
— Ты к Катюше? Её нет. Мама повела в поликлинику. Какой-то хулиган чуть не выбил ей глаза. Ты не видел кто? Катюшка не говорит.
Петя мчался по тротуару, как паровоз по рельсам. Прохожие шарахались от него в разные стороны.
В поликлинике ему пришлось снять пальто. Нянечка посмотрела на ржавчину, покачала головой.
— Тебе к кому? — спросила она.
— К такому врачу, если глаз выбьют…
— Значит, к хирургу, на третьем этаже. Только сначала надо в регистратуру.
Но Петя уже летел, наверх через две ступеньки.
Возле кабинета с табличкой «Хирург» никого не было. Петя прислушался — в кабинете тихо. Но вот раздался тоненький Катюшкин плач и мужской голос:
— Не плачь, твоё счастье, что в глаз не попало. А эта царапина до свадьбы заживёт и жирком заплывёт.
— А люди-то какие! — Это голос Катюшкиной мамы. — Ударили девочку и бросили. Хорошо, что я сразу домой вернулась.