— Давай подготовим тебя ко сну, чувак.
Он прислоняется к ванне. Надеюсь, он выблевал все свои кишки за ночь.
Я отдаю ему его толстовку и штаны.
После жалкой попытки он надел штаны, но одна рука просунула голову в рубашку. Он безвольно падает на ванну.
— Эл, я умираю.
Я стягиваю свитер через его голову.
— Ты не умрешь, — бормочу я. — Ты просто идиот.
Хейден падает мне на плечо и тихонько смеется. Звук заставляет кровь бежать по моим венам. Теперь он не выглядит таким отвратительным; его волосы падают ему на глаза, и он широко и сонно моргает. Не такой жалкий… просто хрупкий.
Он смотрит на меня, его темные глаза сузились. Нахмуренные брови и поджатые губы заставляют его выглядеть так, будто он думает…
— Эл, — бормочет он.
И в пространстве дыхания я представляю, как он говорит миллион разных вещей. Мир внезапно открывает бездну возможностей. Он мог сказать что угодно. Он мог знать. Я могла бы сказать ему правду прямо сейчас. Правду. И еще что-то там висит, но я пока не совсем уверена, что именно.
— Ага? — шепчу я и не уверена, говорю ли я как Элис или Эл, и есть ли сейчас вообще разница.
Он смотрит на меня еще какое-то мгновение, затем слегка улыбается.
— Знаешь, ты мой лучший друг.
Ты мой лучший друг.
Грустная улыбка пробегает по моему лицу.
Это работает.
Я всхлипываю, и слеза медленно стекает по моей щеке.
И эта вещь — та неуловимая вещь, которая висела передо мной, — вдруг проясняется. И все возможности, ну, все они указывают на это.
Ты сделала это, Белл.
Я влюбилась.
ГЛАВА 14
Элис
— Я так устала. — Я практически падаю, когда вхожу в парадную дверь.
— Перестань ныть, Элис, — отрезает моя мать.
— Это не по-женски.
Я бросаю свою сумку для фигурного катания на пол и испускаю самый громкий стон, на который только способна. У мамы нет восьми фунтов накладных волос на шее. Маме не нужно руководить репетициями в старшей школе, фигурном катании и хоккее, одновременно притворяясь мальчиком и девочкой. Я снова стону, на этот раз громче.
Все дни превратились в туман. Тренер усилил тренировки сейчас, когда плей-офф не за горами. И впервые за несколько лет у «Соколов» есть шанс их сделать. А еще есть благотворительный «Ледяной» бал от мамы, который тоже скоро состоится! Я даже не думала о том, как удержу Элис, фигуристку, подальше от всех «Соколов», которые должны присутствовать… или почему Эла не будет. Пока я не столкнусь с Хейденом, все должно быть в порядке. Он единственный, у кого есть шанс узнать меня.
Резкий укол стыда пронзает мою грудь, когда мои мысли возвращаются к той ночи в гостиничном номере. Хейден никогда ничего не говорил Элу об Элис и никогда больше не пытался связаться со мной. Понятно, что эта ночь была ничем иным, как попыткой секса на одну ночь.
Я спотыкаюсь вверх по лестнице, хлопая сумкой на каждом шагу. У меня есть около получаса до хоккейного матча. Большая часть этого будет потрачена на то, чтобы смыть Элис и стать Элом.
Пробравшись в свою спальню, я падаю на кровать. Если я закрою глаза хотя бы на секунду, я могу уснуть. Именно тогда я замечаю Ксандера, сидящего за моим компьютерным столом.
— Привет, — бормочу я, наполовину уткнувшись лицом в подушку.
— Что ты делаешь?
Он медленно поворачивается.
— Мне нужно было напечатать исследовательскую работу для школы.
Я закрываю глаза. В последнее время я почти покончила с Ксандером и его эмо-я.
— Ты забыла свои фотографии.
Мои глаза распахиваются. Я загрузила все свои фотографии с рождественских каникул. Ксандер нажимает на селфи, где мы с Хейденом. Он заставлял меня попробовать эту странную канадскую еду со сыром на картофеле фри. Это было потрясающе.
— Не волнуйся, — говорю я, садясь.
— Посмотри на фотографии. Я выгляжу точно так же, как ты
Те же взлохмаченные волосы, глубокая улыбка, круглые глаза.
— Я была так осторожна все это время. Никто не знает. Никто не мог отличить нас друг от друга.
— Вот в чем дело , Элис! Никто не может отличить нас !
Я встаю и хлопаю экраном ноутбука.
— В чем твоя проблема?
Он скрещивает руку и смотрит на меня. Я так долго притворялся им, что это почти как смотреться в зеркало.
— Ты проводишь с ним все свое время… на катке и вне его. Ты уехал в его чертов родной город! А ты все время о нем говоришь!
Я отшатываюсь.
— Ну и что, теперь мне нельзя иметь друзей, а?
— За исключением того, что он не просто твой друг, — говорит Ксандер, его слова громкие и резкие.
— Ты любишь его.
Его слова поражают меня, как шах у борта. Потому что Ксандер прав. Я люблю Хейдена Тремблея. И я хочу его больше всего, чего я когда-либо хотела раньше. Я хочу смотреть, как он теряет себя на льду, и чувствовать его энергию во время игры, и видеть, как он превращается в лидера, которым должен был быть. Я хочу быть с его семьей, слушать их глупые истории и, наконец, запомнить все их имена. И я хочу сидеть с ним в сугробе и смотреть на призраков, пока мы не прогоним их всех.
И как бы ни было больно это признавать, я хочу, чтобы Хейден увидел во мне девушку, почувствовал свое тело рядом с моим, поцеловал эти губы, как я в гостиничном номере. Я люблю его.
Поэтому я рассказываю Ксандеру часть правды.
— Неважно, что я чувствую. Я мальчик с ним. Он думает, что я его лучший друг.
Ксандер качает головой, нервно сжимая и разжимая кулаки.
— Люди говорят, Элис. Люди заметят, насколько вы близки. Это обойдет лигу.
— Что мы друзья? — Я недоверчиво поднимаю руки.
— Я ничего не слышала!
— Ты не слышишь, потому что не слушаешь! — Кричит Ксандер.
Он встает, попадая прямо мне в лицо.
— То, что они говорят, не касается Элис Белл!
Гнев пронзает мое тело, и я хожу вокруг него.
— Знаешь что, Ксандер? Я что-то слышала. Я слышала, что Фредди сказал Александру Беллу. Ты знал, что он изменял мне. Ты знал, и ты никогда не говорил мне! Я твоя сестра! Как ты мог?
Его лицо падает, исчезают все цвета и эмоции.
— Так не должно было быть.
— Это не имеет значения, Ксандер, — выплевываю я.
— Ты предал меня, чтобы сохранить какую-то свою тайну. Ты думаешь, что я эгоистка? Ты эгоист. Потому что я обращаю внимание на Александра Белла. Я обращаю внимание каждый раз, когда Александра Белла регистрируют на досках, и каждая кость в моем теле гремит. Когда статистика Александра Белла растет каждый раз, когда я забиваю гол. Как теперь скауты произносят имя Александра Белла, когда я выхожу на лед. Это то, на что я обращаю внимание».
— Эли… — возражает Ксандер, но я вылетаю из комнаты.
***
Хейден
В раздевалке кипит энергия. Домашняя игра против наших соперников, «Ледяных Волков», и мы на победной серии. Я бегу трусцой на месте, пытаясь избавиться от тревожной энергии. Нам просто нужно еще несколько побед, чтобы выйти в плей-офф, но несколько поражений могут означать еще один бесполезный сезон.
Гнев поднимается во мне, когда я думаю о встрече с Галеном Фредлундом на льду. Он думал, что я сильно ударил его в спину у костра? Ха. Тогда я едва знал Элис. Если бы я мог достать его сейчас…
Я останавливаюсь. Я не могу идти по этому пути. Драка с Фредом только навредит «Соколам», а мысли об Элис только навредят мне. Она сестра Эла. И это черта, которую я не готов переступить. Та ночь в гостиничном номере… ну, это просто должно остаться в памяти.
По крайней мере, я увижу лицо Фредлунда, когда его будут унижать перед нашей толпой.