Я схожу с ума. Что потом? Джек-Потрошитель? Серийный убийца, что сидит в ближайшей тюрьме? Более древние персонажи или вовсе: выдуманные?
О, Бог мой, зачем я об этом думаю? Ведь вчера, в парке, я даже не видела лица той старухи. Но ночью…
В такой ситуации лоботомия не выглядит чем-то бесчеловечным.
Глава 5
Фотографии неизвестной старухи постоянно мелькали на местных телеканалах. Никто не отзывался. Ни один человек, который мог знать ее. Потому, что ее никто и не знал. Она сама себя не знала. Она не существовала в этом мире ранее, ее никогда не было до той ночи, пока она не очутилась в квартире молодой тридцатилетней женщины со странной особенностью: оживлять свои сны, даже если она их и не помнит. Она – зачатый непорочным зачатием плод больного сознания этой молодой женщины, изо всех сил пытающейся не казаться сумасшедшей. Не казаться и не быть ею. Такой страшный, хотя и не подтвержденный диагноз сама себе и поставила Меган.
Вонь и грязь от дохлых собак были вымыты, все мыши выловлены. Парочку даже поймал Джеймс Блонд, следуя заложенным в его в пушистой оболочке голову внутренним инстинктам. Результаты своей охоты он, как и положено, принес хозяйке на подушку.
Запасные подушки у Меган заканчивались.
Она снова вышла на работу. Все сочувствовали ей в связи с потрясением, которое она получила, обнаружив в своей квартире престранную старуху. О нашествии грызунов и двух выпавших зубах Меган старалась никому не рассказывать. Спала она мало, урывками. Каждые сорок пять минут в период с одиннадцати вечера до семи утра звонил будильник: пятнадцать минут были отведены на процесс засыпания и тридцать на то, чтобы погрузиться в сон. Лишь погрузиться, не успев никого оттуда извлечь в этот мир. В такие короткие промежутки Меган даже не мечтала встретить его, того самого молодого человека из кафе. Хотя и думала об этой возможности. Желала ее. Отчаянно желала. Пускай даже потому, что она устала от тех сюрпризов, что преподносили ей ее сновидения.
«Пускай это будет последняя запись в этом дневнике. Я не знаю, в чем причина, но я больше не буду ничего здесь записывать. Возможно, когда я описываю свой сон на бумаге, то погружаюсь в него повторно, даже глубже, потому сознание и отбрасывает меня на нижний уровень.
С меня хватит.»
Она поставила точку, закрыла дневник и легла спать.
После она откроет его лишь единожды, чтобы записать свой последний сон.
– Рад видеть, – сказал он, – я скучал.
Меган удивленно оглянулась, затем впервые за долгое время на ее лице расплылась улыбка.
– Наконец-то, – сказала она. – Я, наверное, тоже скучала… Я не знаю.
Но она знала. И он знал.
– Как дела? – спросил он, попутно улыбнувшись официантке, которая принесла два стакана с кофе.
– Паршиво, – призналась Меган. – Просто невообразимо плохо.
– Что случилось?
– Ты знаешь, почему мы видимся здесь? – она пристально посмотрела на него.
– Мы снимся друг другу? – риторически спросил молодой человек.
– Да, пожалуй, снимся, – Меган перевела взгляд в несуществующий предмет в центре стола.
– Так все же, в чем дело?
– Хочешь, я расскажу тебе секрет? – она отодвинула кофе и проигнорировала десерт, который поднесла официантка. – Я никогда этого никому на прямую не говорила. Родителям – да, но они не желали этого признавать и понимать. Потому я всю жизнь это держу в себе.
– Ты – лесбиянка? – он еле заметно хихикнул.
– Нет! – возмутилась Меган. Но потом рассмеялась.
– Вот, ты улыбаешься!
– Да, улыбаюсь, – она наклонила голову вниз. – Знаешь, будь я всего-навсего лесбиянкой, в моей жизни было бы гораздо меньше негативных событий. Нет, я не лесбиянка. Просто… – она набрала полную грудь воздуха. Несуществующего воздуха в несуществующем мире снов. – Просто мои сны воплощаются в реальность. – Она нарочно замолчала, ожидая, что эта пауза породит расспросы. Расспросов не было, и она продолжила. – Обычно то, что я вижу во сне, так или иначе влияет на мою реальную жизнь. И далеко не всегда положительно.
– Значит, все-таки наши встречи несут в себе определенную степень реальности?
– Да, – сказала Меган. – Я знаю наверняка, что ты – реальный. И это место, скорее всего, тоже реально.
– Так может мы встретимся в нем в настоящей жизни, когда проснемся?
Меган задумалась. Особый романтизм от этих встреч по другую сторону жизни ее вполне устраивал, к тому же она не любила подпускать к себе близко людей. Даже с Люси она держала определенную дистанцию. Но он хотел большего. Он хотел войти в ее жизнь новым, реальным другом. Он. Кто – он?