– Ты не должна вымещать свое раздражение на других, – добавляет он. – Мы не можем каждый месяц менять креативного директора. Должен напомнить, ты не так давно избавилась от предыдущего.
– Вот уж невелика потеря.
– Все имеют право на ошибку. Дай ему время проявить себя в деле.
– Мужская солидарность – это так трогательно! – усмехается Хлоя.
– Ничего общего. Парень ждал от тебя совета, а не публичной казни.
– Совета? В таком случае мне проще сделать все самой. Но должна предупредить, что работы у меня выше головы.
– У меня тоже. Здесь работы полно у всех… Ты должна быть более снисходительна.
– Как ты был по отношению ко мне, когда я только поступила? – иронизирует Хлоя.
– Я уже не помню, – отговаривается Мартен. – Столько времени прошло… Может, у тебя сейчас личные проблемы? Мне кажется, ты на редкость невыносима. Еще больше обычного.
У ошарашенной Хлои отвисает челюсть. Как он смеет?
– Если хочешь об этом поговорить, – продолжает Мартен, – я в твоем распоряжении.
– Ты себя принимаешь за моего психиатра?
– Твой психиатр? Бедняга… Мне его искренне жаль! – бросает он.
Хлоя готова взорваться, а вот Мартен, кажется, забавляется.
– Уйди отсюда.
Он подходит к ней, к окну. На взгляд Хлои, он чересчур близко, но ей некуда деваться, кроме как перепрыгнуть через письменный стол.
– Смени свое поведение, – тихо говорит он. – Это дружеский совет… Сейчас ты всех настраиваешь против себя. Могу предположить, что у тебя есть причины для плохого настроения, но наша личная жизнь не должна влиять на работу.
Она отворачивается, глядя в окно и сдерживая слезы. Слезы ярости. Мартен кладет ей руку на плечо, она цепенеет с головы до пят.
– Возьми несколько дней отпуска, если у тебя что-то не ладится.
– У меня все просто отлично. Ступай, мне нужно работать.
Он наконец уходит, Хлоя закрывает глаза. Еще один протянул ей руку, а она плюнула ему в лицо. Простая привычка. Или даже девиз. Никогда не протягивать руку, чтобы тебе ее не переломали. Никогда не принимать протянутой руки, чтобы не быть никому обязанной.
Чувствуя, что не в силах снова погрузиться в досье, она продолжает смотреть в окно, словно загипнотизированная тяжелым небом и разлитой печалью. И тут она замечает какое-то поблескивание за стеклами квартиры в башне напротив.
Бинокль, вне всяких сомнений.
Кароль прохаживается, кутаясь в пальто. Хлоя опаздывает.
Она не может меня продинамить. Сообщение от нее было таким холодным…
После двадцати лет дружбы не поссорятся же они из-за такого пустяка!
Входная дверь распахивается, появляется Хлоя. Не такая сияющая, как обычно, но по-прежнему элегантная. Длинное пальто и берет из серого сукна, черные юбка и сапоги.
Какое-то мгновение они друг друга разглядывают, Кароль берет инициативу на себя.
– Привет, дорогая. Я так рада, что мы вместе пообедаем.
Хлоя отвечает не сразу, от нее веет холодом, как никогда. После нескольких секунд невыносимого молчания она наконец улыбается.
– Я тоже, – говорит она.
Кароль с облегчением ее целует.
– Ты получила мои сообщения?
– Да, спасибо. Но у меня не было времени ответить. Столько всего накопилось.
Подруга проглатывает обиду.
– Я так и подумала. Надеюсь, ничего серьезного… К итальянцу?
– К итальянцу, – подтверждает Хлоя. – Поедем на автобусе?
Они пускаются в дорогу, и Кароль замечает, что Хлоя все время оглядывается. Ничего не прошло.
– Ты виделась с Бертраном?
– Да, вчера вечером. Я выставила его вон, – уточняет Хлоя резким тоном.
– Вот черт… может, тебе следовало…
– Не указывай, что мне делать, пожалуйста.
Воспользовавшись коротким затишьем в потоке дорожного движения, они переходят на другую сторону бульвара. И вдруг Хлоя застывает прямо посередине проезжей части. Мужчина в черной толстовке с капюшоном. Засунув руки в карманы и опустив голову, он идет прямо на нее.
Хлоя перестает дышать, приступ паники душит ее. Мужчина задевает ее, не подняв головы, их плечи соприкасаются. Ее будто бьет мощный электрический разряд.
– Хлоя! – отчаянно кричит Кароль.
Визг тормозов проникает в мозг остолбеневшей молодой женщины. Машина остановилась в нескольких сантиметрах от нее. Гудок заставляет ее вздрогнуть, ругань водителя едва до нее долетает. Кароль подбегает к ней, посылает примирительный жест разъяренному шоферу, потом доводит Хлою до тротуара.
– Что на тебя нашло? Может, угробиться хочешь?
Хлоя оборачивается, человек в черном исчез. Но страх остался.
Отныне он ее больше не покинет.