Он сидел на ступенях, ведущих к моей общаге.
— Эй, — позвала я.
Он повернулся и пропутешествовал взглядом вниз по моему телу, после чего проделал медленный путь обратно.
— Привет, — он поднялся, когда я подошла. — Готова?
— Эм, конечно. Куда мы идём?
— На свидание.
— На свидание?
— Да, — он переплёл свои пальцы с моими и повёл меня в сторону стоянки. — Ты поела?
— Ещё нет.
Он распахнул пассажирскую дверь своей машины, и я проскользнула внутрь.
— Тебе нравится «У Дэна»? — поинтересовался он, забираясь на водительское сиденье.
— Конечно. Лучшие чизбургеры в городе.
Он улыбнулся, но не сказал ни слова.
Мы ехали в тишине. Масса вопросов крутилась в моей голове, начиная с «Почему?». Ранее он, казалось, злился, а теперь мы были на свидании? Райдер владел искусством противоречий. Рядом с ним и так было тяжело собраться с мыслями, а его непонятный нрав не помогал. В его присутствии моя аналитическая сторона переходила в режим самоуничтожения. Или же в режим сверханализа. В любом случае, сейчас она, похоже, была в состоянии неисправности. Прежде чем мне удалось бы завязать разговор, мы подъехали к «Бургеры Дэна».
Райдер заказал два чизбургера, картошку-фри и два напитка, не сказав мне ни единого слова. Это перерастало в какое-то своеобразное свидание.
— Спасибо, — произнесла я, когда он поставил передо мной еду.
— Да брось, — поставив поднос на самообслуживающийся прилавок с приправой, он заполз в кабинку и сел напротив меня.
Я откусила кусочек и попыталась придумать безопасную тему для разговора, но он меня опередил.
— Расскажи мне о своей семье, — сказал он.
— Ладно, и что ты хочешь знать?
— Всё, что ты захочешь мне рассказать.
— Эм, я реально не знаю, что сказать.
— Расскажи мне побольше о своей бабушке.
Мысли о бабушке заставили меня улыбнуться. Прошло уже некоторое время с тех пор, как я в последний раз её навещала. Хотя дом находился всего в сорока минутах езды, на окраине, и я могла навестить её в любое время, я сторонилась поездок домой из-за мамы.
Райдер ждал, пока я что-нибудь скажу.
Я выдала первое, что пришло мне на ум.
— Она самый добрый человек, которого я знаю. Я люблю её и не представляю жизни без неё. Не понимаю, как такая женщина, как она, могла родить такого человека, как моя мама. Видимо, она винит себя, но у мамы проблемы не по её вине, — выдав слишком много личных деталей, я откинулась назад на стуле и глотнула содовой.
— Продолжай.
— Да ничего интересного.
— А мне интересно.
Я изучала его.
Райдера поднял взгляд и остановился на моих глазах.
— Моя мать — алкоголичка, — выпалила я.
Он оставил руку с бургером в воздухе.
— Когда она начала пить?
— Она всегда пила, «тусила» если быть точной, — я отщипнула кусочек от булочки своего гамбургера. — Наверное, ей казалось, что она слишком молода, чтобы воспитывать ребёнка. Так что вместо этого она слишком старалась быть похожей на своих сверстников. Встречалась со множеством парней. Подлизывалась, чтобы завести побольше друзей. Делала всё ради признания. Но когда она встретила Майка, всё, наконец, изменилось, и она успокоилась. Мне было четырнадцать, когда они начали встречаться. Он продержался дольше остальных. Почти целый год. Он казался милым и делал мою маму счастливой... какое-то время.
— Что случилось?
— Как она любит говорить, он захотел заменить её более молодой версией.
Райдер склонил голову и на минуту уставился на меня. Краска отхлынула от его лица, когда до него дошло.
— Тобой.
Я опустила взгляд на лавандовый лак, покрывающий мои ногти. Почему я поделилась с ним этим?
Райдера понизил голос.
— Он когда-нибудь...
— Нет. Боже, нет. Просто он поглядывал на женщин. Сделал несколько неуместных замечаний. Ничего даже толком не произошло.
Холодок пронёсся вверх по моим рукам, когда воспоминания всплыли на поверхность... так, будто это он наблюдал за мной. Это всегда меня тревожило, но я списывала всё на личную неприязнь к нему. А потом начались замечания, когда никого не было рядом, и слышать их могла только я. Он никогда не говорил ничего такого, но то, как он это делал, доставляло мне неудобства. Я стеснялась сказать бабушке, что было глупо с моей стороны — теперь-то я понимаю. Просто какая-то часть меня, честно говоря, не могла понять, как мужчина вдвое старше мог взглянуть на меня в таком свете. Особенно, когда у него была мама. Тогда, до того, как спирт сделал своё грязное дело, она была яркой и красивой. Сейчас я понимала, что он раздвинул рамки, и моё молчание наделило его силой. Порой, когда я возвращалась мыслями в те времена, меня накрывал страх. Что бы случилось, если бы бабушки не оказалось поблизости, когда он зашёл слишком далеко?
Райдер вернул меня из мыслей. Его взгляд был устремлён на меня, когда он спросил:
— Ты же не думаешь, что твоя мать винит тебя?
— Не совсем. Но вспомни, это я украла её молодость. Глядя на меня, она видит себя в моём возрасте. Я девушка, которой она могла быть. Мне кажется, что она ненавидит меня за это.
Он покачал головой.
— Каждая мать любит своего ребёнка. Она тебя не ненавидит.
— Возможно, в минуты трезвости. К сожалению, это происходит не так уж часто. Она любит оставлять мне маленькие напоминания, когда пьяна. После того, как Майк ушёл, она опустилась на самое дно, никак не приходя в себя. Поначалу мне казалось, что она пьёт из-за грусти расставания, но в ней будто что-то надломилось. Её можно было увидеть чаще пьяной, чем трезвой. Пока, в конце концов, это не превратилось в то, кем она стала. Это стало её личностью. Я стыдилась заводить друзей. Всегда была на взводе, переживая, что скажу что-нибудь не то и оскоблю её, — я покачала головой и обняла себя за талию. — А потом мне исполнилось шестнадцать, я не могла дождаться, когда выберусь из дома и отправлюсь в колледж. Мне не хотелось оставлять бабушку, но я больше не могла находиться в том доме. Не могла продолжать делать маму такой несчастной. Без меня всем стало бы проще. Я не хочу усложнять жизнь бабушке больше, чем это нужно.
— Дерьмо, Бринли, почему ты не сказала мне раньше?
— Потому что я никогда и никому об этом не говорила, — призналась я.
Глаза Райдера смягчились, и его взгляд прошёлся по моим губам, а потом обратно.
— Мой отчим изменял моей матери. Я как-то вернулся домой, чтобы забрать кое-какие свои вещи. Там никого не должно было быть. Но он был. Трахал какую-то девушку на диване.
У меня отвисла челюсть.
— И самое отвратительное, она была одной из подруг Пейдж. Мудак даже года не был женат на моей матери, а уже трахал девчонку, годящуюся ему в дочери.
— О, Господи. И что ты сделал?
— Впал в слепую ярость. Выбил из него дерьмо. Заодно сломал ему нос.
— А что сделала твоя мама?
— Ничего. Потому что не знает. Не могу ей сказать.
— Что? Почему?
— Она подписала брачный контракт. При разводе она ничего не получит. И этот ублюдок не замедлил напомнить мне, что мама не работает. Их дом принадлежит ему. Он платит за её машину. Все счета оплачивает он. Она полностью зависит от него. Именно так, как он того хотел, в этом я уверен. Это он предложил ей бросить работу, — Райдер покачал головой. — Он оплачивает и мою учёбу. Поэтому мама думает, что он потрясающий мужчина, но я-то знаю, что это деньги за молчание.
— Это отвратительно
Он пожал плечами.
— Я не хочу разрушать её жизнь, но ненавижу то, что мне приходится держать это при себе. Я решил, что будет лучше получить диплом, заработать деньги и взять заботу о ней на себя. С моей помощью она сможет встать на ноги и уйти от него.