Напряжение увеличилось, и я знаю, что бабуля это почувствовала.
Она продолжила:
— Уверена, у тебя много работы. И доктор говорит, что я смогу отправиться домой уже завтра, так что просто позвони и проверь меня. Не нужно проделывать такой путь обратно.
— Ты уверена? — переспросила я. — Ехать не так долго.
— Уверена. Сосредоточься на занятиях и не беспокойся обо мне. Всё будет хорошо.
Мама скрестила руки на груди. Чем дольше она смотрела на меня, тем больше мне хотелось отгородиться книгой.
— Ладно. Я позвоню тебе завтра, — я заключила бабулю в объятья. — Люблю тебя.
— И я тебя люблю.
Я повернулась к маме. Её лицо было перекошено в каком-то раздосадованном выражении с примесью то ли боли, то ли смятения. Разобрать тяжело, но мама всегда была такой. За исключением того времени, когда была пьяна. Без её фильтра мне не нужно было ничего интерпретировать — по ней и так всё было видно.
— Тогда увидимся, — сказала я.
— Да. Конечно, — больше она не предлагала мне объятий.
Я выскользнула из комнаты и нашла Райдера, сидящего на стуле. Наклонившись вперёд, он что-то печатал на телефоне, но, как только заметил меня, спрятал его в карман.
— Готов идти? — спросила я.
Он встал.
— Всё в порядке?
Я кивнула.
— Настолько, насколько вообще может быть.
Он сцепил свои пальцы с моими, и мы молча направились через холл. Когда мы ступили в лифт, он повернулся ко мне.
— Твоя мама помнит, что ты отвезла её домой?
Я покачала головой.
— Ты ей что-нибудь сказала?
— Нет. Бабушка поговорит с ней.
— Но вся та дрянь. Всё то, что она наговорила тебе. Она просто говорит и ничего не признаёт?
Я тяжело вздохнула.
— В значительной степени.
— Почему? Почему ты ей ничего не сказала?
— Честно, Райдер? Ты знаешь ответ. По той же самой причине, по которой ты ничего не рассказываешь своей маме.
Он освободил свою руку и уставился на меня.
— Нет. Это не одно и то же.
— Именно так. Я защищаю её.
Он напрягся.
— От чего?
— От неё самой.
Лифт звякнул и остановился на первом этаже. Двери разъехались, и я шагнула наружу. Райдер последовал за мной. Никто из нас не произнёс ни слова за весь путь до машины.
Он завёл машину, но не поставил её на передачу. Впрочем, сказать мне было больше нечего, и я сложила руки на коленях. Дальнейшая дискуссия касательно мамы так просто не закончится. Ему явно не нравилось, кем или чем она была, но я всё равно защищала её, потому что, несмотря ни на что, она оставалась моей матерью.
— Ты проведёшь со мной ночь?
— А? — не этого я ждала.
— Я хочу, чтобы ты осталась со мной сегодня, но пойму, если ты злишься и не хочешь.
— Я не злюсь на тебя.
Он дёрнул зубами металлическое кольцо.
— Мне не нужно было лезть в твои семейные дела, и я прошу прощения за то дерьмо, которое продолжаю говорить, хотя не должен, — он повернулся ко мне. — Но мне не нравятся все, кто причиняют тебе боль, и мне жаль, если сейчас я один из тех людей.
— Райдер, правда, ты ничего не сделал. Я не злюсь. Просто предпочитаю не говорить о своей маме, — я убрала его руку с подпрыгивающего колена.
— Понимаю, — он сплёл свои пальцы с моими. — Моей мамы и отчима не будет дома до завтрашней ночи. Хочешь, вернёмся к ним?
— Конечно, — я улыбнулась. — Но я оставила свою новую спальную футболку в общежитии.
— Сомневаюсь, что она тебе понадобится, — его взгляд пропутешествовал вниз по моему телу.
Мы купили еды и взяли её с собой в его родительский дом. Вновь осторожничая, дабы не привлечь нежелательное внимание его любопытных соседей, мы оставили свет выключенным и пробрались в его комнату. Что меня вполне устраивало, особенно после того, как Райдер упомянул, каким помешанным на чистоте педантом был его отчим. Я беспокоилась, как бы не нарушить порядок, да и ему, казалось, вовсе не хотелось, чтобы его родители узнали, что мы провели здесь выходные.
Райдер заканчивал мою картонную коробочку навынос, а я настойчиво жалась к нему, пока мы смотрели какой-то дрянной и до жути предсказуемый фильм ужасов.
— Серьёзно? — проворчала я, пялясь в телевизор.
Он рассмеялся.
— Жаль, что у нас нет спиртного. Мы могли бы выпивать по шоту каждый раз, когда кто-нибудь терял конечность.
— Или каждый раз, когда девчонка завизжит вместо того, чтобы убегать от убийцы.
— Не-а, тогда бы мы никогда не досмотрели этот фильм до конца. Накидались бы уже к середине.
— Точно, — рассмеялась я.
Райдер бросил пустую коробку из-под еды обратно в коричневый пакет.
— Разумеется, мы наверняка могли бы найти какую-нибудь альтернативу выпивке.
— Неужели? — усмехнулась я, тогда как он, приковав взгляд к моим губам, резко придвинулся ко мне. — Ой-ой, этот парнишка только что лишился руки, — прошептала я.
Райдер подался вперёд и прижался ко мне ртом. Он пробежал языком по моим сомкнутым губам.
— Теперь ещё и ноги, — произнесла я. — А девчонка взвизгнула.
— Ты знаешь, что это значит? — он перевернул меня на спину и расположился сверху.
— Что этот фильм действительно отстойный?
Он расхохотался.
— Да, это, — ткнув пультом себе за плечо, он вырубил телевизор, — а также то, что ты должна снять одежду.
— Почему это?
— Новые правила.
Я смеялась, пока он стягивал с меня футболку через голову. Осыпая поцелуями ключицу, он проложил тропинку к уху.
— Я люблю...
У меня перехватило дыхания. Что он любит?
Он сделал паузу, которой хватило лишь на лёгкое прикосновение его губ к моей шее, но я насчитала, по меньшей мере, пять ускоренных ударов сердца в промежутке между началом и концом его предложения.
— ... твой смех, — его рот был мягким, когда он прижался к мягкому местечку под моей челюстью.
Мой смех. Ну, конечно. Лицо смущённо разрумянилось из-за того, что мои мысли незамедлительно устремились к совершенно другому слову.
Я провела пальцами по его бицепсам и вдоль груди. Он опустил руку на мою, держа её прикованной к своему сердцу, и пристально посмотрел в мои глаза. Тату на том месте интриговали меня. Или даже больше, меня интриговала его реакция на мои к ним прикосновения.
Он потянулся за голову и стянул футболку. Я пробежалась пальцем по крохотному чёрному дрозду.
— Это тату что-то значит?
— Может быть, — улыбнулся он.
— Ну, может быть, ты как-нибудь расскажешь мне.
— Ага. Может быть.
— В противном случае, я тоже сделаю себе загадочную татуировку и не скажу тебе, что она означает.
— Ты? С татуировкой? — его очаровательная ухмылка была чертовски близка к тому, чтобы прикончить меня.
— Ага, а что не так? Я могла бы сделать одну.
— Могла бы, но не думаю, что стала бы.
— Ха. Что ж, полагаю, это мы ещё увидим, — я сузила глаза и поджала губы.
— Ты хоть понимаешь, что выглядишь сейчас почти так же свирепо, как котёнок, — он провёл большим пальцем по моим губам, после чего приблизил свой рот к моему. Опустив руку вниз по моему боку, Райдер взял мою ладонь, поднял её и переплёл наши пальцы.
Я заёрзала под ним, и он опустился на меня всем весом. Обернув вокруг него ногу, я заставила Райдера перевернуться. Он перекатился на спину, а я взгромоздилась сверху.
— Я сделаю себе татуировку.
Он закусил губу, по всей видимости, чтобы скрыть смех, после чего сказал:
— С нетерпением буду ждать момента, когда смогу её увидеть, — он прошёлся страстным взглядом по моему телу. — Возможно, мне придётся пойти с тобой, когда ты будешь её делать.
Я пожала плечами.
— Возможно.
— Собираешься набить себе котёнка?
— Ага, и ещё какие-нибудь сердечки или, может быть, радугу. Ты тоже тогда должен будешь сделать такую, ну понимаешь, это же всё твоё любимое.
Он рывком сел и запустил свои руки под мои, скользя ими вдоль моих лопаток.