- Тогда идёмте все вниз. Поболтаем у бассейна. Только полотенца возьмите.
Повторять не пришлось, и вскоре Мади с Галиной нежились в сауне, а Ашот мощными гребками туда-сюда пересекал бассейн. Когда они наплавались, а он погрелся, они сели к столику у бассейна.
- Я тут кое-что прихватил, – сказал Ашот, выставляя контейнеры с малосольными огурчиками, жирной копчёной скумбрией, картошкой, запечённой по-деревенски.
- И я! – и Галина поставила полуторалитровую бутыль чешского пива.
- И я, – Мади поставила такую же бутыль грушевого сидра.
- Люди добрые спят, а эти едят, – хихикнула Галя.
- Предложу сначала выпить. Поднимем стаканы. У меня есть тост.
Ашот с Галей подняли стаканы с пивом, Мади с сидром.
- Предлагаю выпить за нас. За нашу замечательную команду. Мы все ранены. Но здесь, на чужой земле, в чужом доме мы смогли с нуля наладить наше дело, вместе заботимся о ребёнке и спасаем здоровье моего Вити. Мы молодцы. За нас!
- За нас.
- Погоди, Мади. Ты ранена?
- Ой, мне в душу стреляли. Но я переживу. Но я ума не приложу, что делать?
- Она ему не пара. Зато дом уже обошла как хозяйка и велела мне в коридоре обувницу убрать. Не эстетично, видите ли. А потом все топтать будут, а мне мыть.
- И готовить нэ умеет. Велела мнэ в уху каперсы добавить. В уху каперсы!
- И кулон этот совершенно вульгарный, - заключила Мади, - Делать-то что?
- Может, попросить съехать? Мол, у нас заезд новый.
- Витя не позволит и не простит. Сам должен выставить.
- Это да, мужчина сам должэн рэшать, с кэм быть. А можэт, пусть попробуют? Можэт эта луче той будэт?
- А если ещё хуже? Мы не можем так рисковать. Он уже восхищён ею. А если всерьёз увлечётся? А если влюбится? Если море загорится, какой водой его потушишь?
- Этого нельзя допустить. И Сашка же может к ней прикипеть. Потом не отдерём.
- Тогда наливай!
От скумбрии остался скелет, от огурчиков – хвостики, от картошки – запах. Три литра сидра и пива утекли, за ними водочка, сауна остыла, и ночь пошла на убыль.
- Эврика! – пьяным заплетающимся языком воскликнула Галина.
- Что? Опять глупость рэшила протрэщать?
- Сам ты глупость. Я всё придумала. Слушайте, если эта мадам такая же, как и Рая, то и избавляться от неё надо так же. Короче…
***
Утром за завтраком хозяева выглядели бледно и принимали комплименты от гостей по поводу великолепного завтрака, морщась и охая.
Лечиться решили прогулкой вокруг пруда.
- И я пойду, – хмуро сказал Витя, выходя к завтраку в пижаме и халате.
- Это моветон – выходить в таком виде, дорогой.
- Я переоденусь к прогулке. Галя, положи мне оладьи.
Галя с Ашотом уставились на Мади.
- Только после котлеты с картошкой или гаше с треской. И налей ему чай, Галя.
Солнышко пригревало, но было свежо, и Витю в инвалидном кресле укутали пледом.
- Это безрассудно. Так ты не вылечишься, - отчитывала его Мади.
- Если буду лежать, как труп, то и стану трупом. Хочу дышать.
- Ну, дыши.
Галина толкала кресло за ручки, Мади помогала Сашке толкать самокат, который они вчера купили после прогулки на катере.
- Где Ашот? – спросил Виктор.
- Занят обедом.
- А Таня? Она хотела пойти, но не пошла. Где она?
- Татьяне Васильевне кто-то позвонил, и она вернулась в летнюю кухню. Видимо, что-то важное. Галя, присмотри за моим Искандером, я поговорю с Витей, – оттёрла Мади Галину, – Не переживай. Мы ненадолго. Вернёмся к обеду, и спросишь, что там такое.
- Она тебе не понравилась?
- Она очаровательна. У меня не было времени узнать больше.
- Мади, она мне вдруг понравилась.
- До того, как вы переспали, или после?
- В процессе.
- Не груби.
- А ты не спр…
- И не огрызайся. Некрасиво.
- Некрасиво? Да вы посмотрите, какая красота! – подошла к ним Галина.
- Погода прекрасная, как и озеро. Но пора возвращаться.
- Нет! Ещё немножко!
- Возвращение назад и будет этим «немножко».
Обед из грибного супа, мантов, салата «Прага» с копчёной курицей, сыром, огурцами и черносливом пришлось накрыть на летней веранде, включив там колонку с лёгким джазом. Ашот стоял на раздаче, предлагая ещё гренки с чесноком и пиццу с грибами, глинтвейн из белого вина и компот из яблок, а Галя с Мади напряжённо прислушивались к бушующему в гостиной скандалу.
- Что значит, подписать договор? А по почте его нельзя подписать? – на повышенных тонах спрашивал Витя.
- Разумеется нет! Это же не просто договор, это грант! Это огромные деньги, которые мне дадут на написание романа.
- Я и сам могу дать тебе всё, чтобы ты писала, творила, и что там ещё ты захочешь делать.
- Я хочу писать.