- А я думал, что просто потому, что она девочка, - сказал Витя, - над ней всегда так тряслись. Даже ревновал сестру к вам с мамой. И братья так же её ревновали. Вот чёрт.
Вошла Галя с подносом. Все замолчали. Галя покосилась на Мади. Та покачала головой, и Галя вышла. Феликс отпил травяной чай.
- Я очнулся, только когда отец начал навязывать мне вторую жену, - продолжил он рассказ, - потому что мальчиков не было. У нас с Наиной начался второй медовый месяц, и появился Руслан, потом Роман, а потом ты, Витя.
Феликс вздохнул и замолчал.
- Наина знает? – спросила Мади.
- Нет. Я щадил её. Держал подальше от моего прошлого.
- То есть для неё я твоя сестра?
- Да ты для всех моя сестра, Мади. И только для отца ты была внучкой, а не дочкой, и для Чингиза племянницей. Больше никто не знал. Старшие уже жили отдельно, мелкие не поняли ничего. Госпожа Диляра просто выдала тебя за своего третьего ребёнка.
- Значит, мою настоящую маму звали Джихан?
- Да.
- А мой дед? Тот, который хотел силой отдать её замуж?
- Его уже нет, Мади. Может, не будешь ворошить?
Мади сузила глаза и крепко прижала руки к юбке.
- Буду ворошить. Ты сам не понял?
- Чего?
Мади с Виктором переглянулись. Мади вздёрнула подбородок.
- Мади права, - кивнул Витя.
- Да в чём?
- Мы забрали у той семьи Мади, а потом дел отдал им её ребёнка. Exchange.
- О, нет, - растерянно сказал Феликс.
- Скорее всего, - сказал Витя, - тем более, раз малыш не обнаружился среди нашей родни, его надо искать на другой стороне.
- Или не надо.
Мади посмотрела на гостя.
- Извини, Феликс, просто язык не поворачивается назвать тебя папой, но ты уже наломал дров. И решать судьбу моего ребёнка я никому не позволю. Если бы я только знала, что он живой, он вырос бы у меня на руках. Или она. Ты, кстати, не в курсе?
- Нет. Если кто и знает, так это Чингиз. Он тогда поехал вслед за отцом.
- Что? Как? Брат? Он знает?
Виктор встал.
- Давайте это уже после обеда обсудим. Остынет всё. Идёмте за стол.
- Погодите, - одёрнул их Феликс, - что за проблема с Сашей? Рая решила его забрать? Вы, часом, не из-за него решили кровь сдать?
Виктор и Мади снова переглянулись.
- Извини пап, но это моё дело.
- А ну, стой! Ишь ты, твоё дело! Наглец. Говори, что за проблема с моим внуком?
Витя вздохнул и убрал руки в карманы.
- Видишь ли, папа, Сашка мой сын, но, увы, не твой внук. Он мне не родной. Но я ещё год назад при разводе выбрал его, так что теперь это только мой ребёнок.
Феликс растерянно посмотрел на Мади.
- Я его поддерживаю.
Теперь вздохнул отец.
- Ну, как знаете, - и схватился за сердце…
***
- Всё хорошо, мама. Да, в порядке. Да он спит. Просто устал и перенервничал. И я пораньше лягу. Ты не волнуйся. Люблю тебя, мамочка. Пока, – и Витя нажал отбой.
Продолжение следует. Приятного чтения.
Глава 7. Врата к родному брегу
Вахмистр с вахмистршей, ротмистр с ротмистршей.
Ветер проходил насквозь, как привидение, леденя и тело, и душу. Серая ветровка Мади трепетала на ней как парус, кое-как скрученный и наспех привязанный к мачте.
- Может, вернёмся? – стуча зубами, предложила она Феликсу.
- Нет. Но в кафе зайдём, погреемся.
- Десерт и горячий кофе, - попросила Мади.
Феликс заказал ей тирамису и экспрессо. Она сразу начала ковырять ложкой десерт. Он смотрел на неё не отрываясь.
- Только не говори, что всю жизнь мечтал вот так посидеть со мной, как отец с дочкой с пирожными в воскресный день, - сказала она.
- Мечтал, Мади. Поначалу мечтал, потом перестал. Смысла не было. Папа не позволил бы.
Она фыркнула и ухватилась руками за чашку.
- Чуть не околела. Вот чего опять к морю поехали? Лучше бы дома поговорили.
- Да я вообще не знаю, о чём с тобой говорить. Потом, у моря говорить проще – всё лишнее прибоем смоет. А в доме не могу. Не при сыне.
- Он сын. А я кто?
- Сестрёнка. По-иному никак не получится. Больше полувека прошло. Ничего уже не изменишь.
- А вот тут ты не прав, Феликс. Теперь всё изменится. И резко. Мой статус, например. Сразу рухнет, - и Мади отпила горький кофе и поморщилась.
- О чём ты?
- О себе. Я ж эгоистка. Смотри, я была взбунтовавшейся дочкой Артур-султана. Бунтарка, да, но член семьи, родная дочь главы семьи. А теперь я приёмыш. Внебрачная дочь одного из его сыновей. Существо бесправное, не имеющее права голоса ни на семейном совете, ни вообще. Я теперь никто. Не тётя Мади, а просто чужая тётя.