- Кто? Я? Не смогу? Да легко! Вот, давай, выходи за меня замуж.
Галя встала и уставилась на него.
- А вот и выйду. Да. Выйду.
Теперь Ашот и Витя завороженно смотрели на пару, а Женька с Мади переглянулись и покачали головами.
- Ну, и хорошо. Завтра кольца купим. Но смотри, Галка, ты меня знаешь. Чуть что не по мне – развод и девичья фамилия.
- Но и ты смотри, Вася. Чуть что не по мне – скалка не пуля, не промахнётся.
Дмитрий Эдуардович хмыкнул.
- Двэ помолвки в моём гнёздышке за вэчер, - вздохнул Ашот, - я принэсу шампанского.
- Погоди, Ашот, дорогой. Э, Димыч, ты что – вот так меня одного бросишь?
- Да ты, вроде, теперь не один. Галина Степановна, поздравляю. Вам очень повезло. И моему другу, конечно, тоже.
- Спасибо, Дмитрий Эдуардович, - чинно поклонилась Галя.
- Да ладно, Дим, давай, валяй уже.
Все посмотрели на Мади и её кавалера.
- Э, серьёзные шаги требуют серьёзных размышлений и подготовки, - осторожно сказал Дмитрий Эдуардович.
- Шампанское! – воскликнул Ашот, - мы вас поздравим как положэно. Эва!
- Да нэсу уже, - и Эва внесла поднос, на котором лежали виноград и гаранаты.
- Женщина должна накормить мужчину виноградом, чтобы он как лоза оплёл всю её жизнь и пустил новые корни и вэтви. А мужчина должэн накормить женщину гранатом, чтобы она стала источником жизни, россыпью драгоценных камнэй, очагом нового дома, полном дэтей и гостэй, - сказал Ашот, - давайтэ.
Галя с Васей и Витя с Женькой, хоть Женька ещё и не дала своего согласия, накормили друг друга виноградом и сочными зёрнами граната.
- Ну, дорогой, отныне будешь моим желанным гостем с супругой, - сказал Василий Андреевич.
- И моим гостем, - кивнул Витя, - нашим, - и он посмотрел на Женьку.
Она смутилась.
- Слушайте, а где мы остановимся в Калининграде? – спросила Галя, - дом же будет приготовлен для молодых. У Идеи скоро малыш родится. У Дахи квартирка маленькая.
Они переглянулись и постепенно все перевели глаза на Витю.
- Что? У меня там больше нет друга с пустующим особняком, готовым потом жениться на моей кузине. Сами что-то снимем. В конце концов в гостинице поживём. Оценим сервис у коллег по цеху.
- Можно и в рэстораны походить. Ну, чтобы оцэнить, - заметил Ашот и повернулся к жене, - Эва, там есть такая чудная кофэйня. Мы сходим, обэщаю. И никакого лофта.
Они обсуждали поездку до вечера и разошлись в темноте…
***
Утром Мади Дмитрия Эдуардовича в пансионе не нашла. Он уехал, не попрощавшись и даже не оставив записку.
Мади расплакалась.
- Да куда он денется, - утешал её Витя, - просто решил закончить дела.
- Какие дела? – всхлипнула Мади.
- Ну, не знаю, какие-нибудь. Что, у мужика не может быть незаконченных дел перед свадьбой?
- Но он не захотел делать мне предложения.
- Но он же сказал, что ему нужно подготовиться.
- Вот именно! А ты чего с бухты-барахты всё провернул? Ни красоты, ни романтики. Как деревенский пентюх. «Выходи за меня замуж», - передразнила Мади.
- Да не могу я больше ждать. Нравится она мне. По ночам снится. Наваждение.
Мади посмотрела на племянника.
- Внушил себе? Или по-настоящему?
- Жить без неё не могу. Моя будет. И сына мне родит, и дочку-красавицу. Ты как?
- Брошена и растоптана.
- Да, блин, Мади! вернётся он. Вернётся…
***
Дмитрий Эдуардович не вернулся. Прошло четыре дня, а его всё не было. Мади поехала с Женей в Евпаторию, чтобы пройтись по магазинам перед праздником. Они накупили красивой расписной керамической посуды и разнообразных фруктов, игрушек и конструкторов для Сашки и красного и белого вина к столу. Мади погрузила Женьку в такси со всеми пакетами, а сама поехала налегке в Симферополь.
Увидев, как Женя вернулась одна, Витя нахмурился и подступил к Василию Андреевичу как настоящий брат, вступившийся за честь сестры. И выбил адрес…
***
Дмитрий Эдуардович вздохнул и отошёл к окну, отвернувшись от Виктора.
- Я не Вася. Я как он жениться и разводиться сломя голову не могу. Я дважды был женат. Первую жену с сыном и тёщей не уберёг. Их убили из-за меня. Второй женой не особо дорожил, и она отомстила мне за равнодушие изменами и в конце концов сбежала. Я никого не могу сделать счастливым, Витя.
- Но её делаешь. Не говори сейчас ничего. Просто прочти это, - и он положил сложенный вчетверо лист на подоконник, - это я из её дневника сфотал и специально тебе распечатал. И ты только представь, что она и в Новый год будет бродить по серому городу, задыхаясь от своих воспоминаний и боли, так же, как и ты, Митя.
Витя вышел. Митя развернул листок.
Я так люблю, что слёзы подступают к горлу.
Я ненавижу так, что на ходу задыхаюсь.