- Куда? – всхлипнула Женька.
- За фартуком. Поработаешь горничной, пока мы поищем твоего Ромео. И с номера сейчас съедешь в комнату горничной. Я хоть дома немного поживу. А в номере всё протрёшь и перестелешь. Идём, покажу, как…
Вечером Галя ушла к себе, Женька в служебной комнате свалилась спать, устав с непривычки, Эдик уехал искать пропавшего жениха, а Мади снова вышла во внутренний дворик с чашкой кофе.
Закат позолотил узоры на плитке и залил небо огненными красками. Витя обожал такие закаты, но она видит в них только всполохи огня от взорвавшегося автомобиля, который должен был увезти их в рай, а привёз в ад. Жизнь её разбилась как зеркало заднего вида, когда она выползла из перевернувшейся машины, а он не успел. Позже адвокаты сказали, что ей достался большой участок земли в местечке Витино, которое отец называл Айырча, по-татарски. Витенька работал там в отделе дальней связи, строго засекреченном при СССР, и землю получил за службу. А тут ещё у мамы умер дед, оставив небольшое наследство не детям, а единственной внучке – в память о любимой жене, и мама отдала все деньги ей. Отец подумать не мог о таком предательстве, и это здорово испортило их с матерью отношения. Он был женат на ней третьим браком, а она была единственной дочкой, и они и так часто ссорились. Мади тогда было двадцать шесть лет – старая дева, и Витя был её единственным шансом на счастье, принцем на вороном служебном автомобиле, единственной любовью. «Муж должен быть не любимым, а благочестивым. Он же чужак, иноверец. Как ты даже подумать могла, чтобы выйти за такого? Как ты смеешь стоять передо мной и нагло сообщать, что выходишь замуж? Ты выйдешь из этого дома с тем, кого я выберу, и когда я разрешу. Сиди, где сидишь…»
Но она сидеть не стала. Стащила у отца свой паспорт, выбралась ночью в окно и сбежала за околицу к жениху. Надо отдать ему должное: даже воспользовавшись её любовью и невинностью, Витя не отказался от своих обещаний – купил ей фату с белым платьем и отвёл в ЗАГС. Она до сих пор хранит опалённое свидетельство о браке и живёт в посёлке, словно в насмешку носящем его имя.
«Несчастная! И себе, и ему навредила. Ну, да что теперь говорить. Возвращайся домой. Раз был брак, и раз ты честная вдова, я приму тебя…»
Но она больше не хотела принимать правила жизни отца. Витя показал ей, что есть другая жизнь, другой мир и другие отношения. Может, и с Женькиным парнем что-то случилось, мало ли аварий на дорогах.
Закат погас, и мир погрузился во тьму.
Медина каждый вечер погружалась в свой неизбывный траур, топя в остывающем кофе солёную горечь слёз, но каждое утро заново рождалась для новой жизни, расцветая, как улыбка на лице ребёнка…
***
Эдик отзвонился на следующий день. Квартира по указанному адресу была выставлена на продажу, жильцы съехали в неизвестном направлении.
Женька бросилась на кровать и зарыдала в подушку. Галя ворчала, убирая за постояльцами. Мади занесла долг девчонки в счёт её будущей зарплаты, а Ашот вдруг задержался на кухне и заварил всем чай с мятой.
Мади вышла на детскую площадку, на которой была горка с лесенками и качели. Малышка, у которой резались зубки, о чём были осведомлены все постояльцы, сосредоточенно пыхтя и не выпуская соску изо рта, раскачивалась на деревянной лошадке. Скрип-скрип, скрип-скрип. Мади улыбнулась ей и показала на бабочку. Девчушка захохотала, слезла с лошадки и заковыляла за бабочкой, выплюнув соску и забыв панамку. Мать пошла за ней.
Только дети бывают так беззаботны!
Мади не могла назвать себя беззаботным человеком. Главной её заботой был бизнес, от которого зависело её благосостояние. Она без устали развивала свой пансион, расширяя сервис, привлекала клиентов, так что у неё не было пустых номеров и в сезон, и не в сезон, вкладывала деньги в другие предприятия, приносящие доход, открыла второй бизнес, копила деньги и инвестировала их. Её постоянно занимали счета и чеки, штрафы, налоги, накладные. Она решала вопросы с ремонтом и оборудованием, искала поставщиков продуктов и бытовой химии, улаживала проблемы с транспортом. Однажды в детстве она услышала, как играют на баяне полёт шмеля, и порой ей казалась, что это она сама без конца жужжит как трудолюбивая пчела. Если на её счетах деньги не прибавлялись и не дай бог таяли, она по-настоящему паниковала, ставя всех на уши. Витя – её племянник и поверенный в делах, подтрунивал над ней по этому поводу, но, когда она лишилась и любви, и поддержки семьи, деньги стали ей важны как никогда.
Заботы о бизнесе и о детях составляли всю её жизнь. Она словно вечно кружилась в стремительном вальсе. Но было ещё кое-что, что не давало ей забыть о прошлом и остановиться, ведь остановка грозила тишиной и пустотой. В той аварии она была беременной, и выкидыш не случился. Однако ребёнок родился позже мёртвым. Медина в один день вырвала из сердца веру и стала атеисткой, но потом годами думала, в чём была ирония Всевышнего, что он позволил ей вынашивать малыша от Вити девять месяцев, строить планы на их счастливое будущее, и вдруг отнял его, не дав даже часа насладиться материнством.