- Медина. Мади. Что ты собираешься делать?
Она подняла голову. Деловой человек – деловой разговор.
- Разыскать его, разумеется! Я знаю, что ему двадцать семь лет, и он вырос в семье. Отец отдал его кому-то из семьи – моим братьям, сёстрам или дядям, или старшим племянникам. Он бы не отдал свою кровь чужакам или в приют.
- Не много информации для поиска. С чего ты начнешь?
- Я… Я думала спросить об этом у тебя. Думала, ты мне поможешь.
- Я-то здесь при чём? – буркнул он.
- Иван!
- Что? Вот что – Иван? Да мне вообще не нравится эта затея. Лучше ты просто забудь об этом. Ну, нет детей и нет. Не сложилось. Зато мы с тобой всю жизнь вместе. Ты моя настоящая любовь, и мне вовсе не улыбается делить тебя с кем бы то ни было, тем более с каким-то мифическим ребёнком от другого, который, слава богу, давно стал легендой и…
Под её вспыхнувшим взглядом он осёкся.
- Стал легендой и – что? Договаривай! И больше не может встать между нами? Но Витя никогда между нами и не стоял! И мой ребёнок не встанет!
- Витя, - едко повторил Иван, - я для тебя двадцать лет Иван, хорошо хоть не Андреевич, а он всю жизнь Витя. Он хоть и мёртвый, а его призрак жив. И я не хочу ожившего ребёнка от него. Я и так всю жизнь помогал твоим племянникам. Но они хотя бы не твои собственные дети, и я не чувствовал себя лишним! Хотя твой молодой Витенька – просто язва, и чуть не оттёр меня от дел.
- Что ты говоришь, Ваня?
- Что слышишь!
Он снова наполнил им бокалы и замахнул свой залпом, как воду. Мади свой пригубила и отставила.
- Не понимаю, с чего ты так завёлся. Но раз уж ты почувствовал себя лишним, особенно в перспективе появления моего собственного ребёнка, мне не остаётся ничего другого.
Она встала и открыла сумочку, доставая деньги.
- Мади.
- Э, молодой человек, рассчитайте меня, пожалуйста, - позвала она официанта.
- Мади, перестань. Сядь немедленно и убери чёртовы деньги!
- А я вот только сейчас поняла. Тебе это даже не выгодно, а просто весело, когда между нами стояли сначала моя боль и растерянность, потом твоя жена, потом мои проблемы с деньгами, потом твои дети и мои племянники. Тебе так весело жить – преодолевая шуточные препятствия, отвлекая моё внимание от реальности, – и Мади яростно захлопнула сумочку, – а реальность такова, Ванечка, что Виктор на деле готов был взять меня в свою реальную жизнь и посвятить мне всего себя, а ты хотел всегда обратного – чтобы я посвятила себя тебе.
- Мади!
- Поэтому мой ребёнок, о котором ещё даже ничего не известно, так тебя раздражает. Ты прав, он единственный способен встать между нами. Уже встал. Но до него встали твой эгоизм и слабость. Ты слабак, Ваня, не готовый делить со мной ничего, кроме радостей жизни. Вот – первая реальная проблема, первый настоящий жизненный шторм, и ты сдулся. Бог тебе судья, Ванечка. Пока.
- Мади!
Она прошла между столиками и диванчиками, между яркими креслами и выскочила на улицу. Иван допил остатки вина и попросил счёт и водку…
***
Мади переночевала в своей квартире в Симферополе. Посмотрела на искусственный огонь в электрическом камине, посидела на белом кожаном диване в полупустой гостиной, подремала на роскошной кровати и сварила кофе в кухне из белёного дуба. В пять утра подхватилась и поехала к себе в Витино. Эдик зевал за рулём, как крокодил.
Войдя в отель, она по привычке открыла сейф, бросив в него карточки, переоделась и прошла на кухню – за вторым кофе. Ашот уже колдовал у плиты.
- Доброе утро.
- Нэ увэрэн.
- Свари мне кофе. В турке.
- А кофэварка уже не устраивает? Зачэм покупала? Туристам?
- Ашот, я просто хочу кофе.
- Ай, да сэйчас!
Он поставил на плиту турку.
Мади прошла к столику и присела. С лестницы спустилась Галя в распахнутом алом халате поверх чёрной сорочки.
- Ашот, привет. Свари мне кофе. Только в турке.
- Да ехайте уже в ту Турцию и пэйте там свой кофе, - взвился Ашот.
- Привет, Галя, - тихо сказала Медина.
Галя развернулась.
- Мединочка Артуровна! Привет. Не заметила. Вернулась?
- Как видишь. Присядешь?
- Э, да я только за кофе спустилась, - замялась Галя.
Ашот отвернулся к плите.
- В смысле – спустилась? Твоя комната же внизу. Или ты… А где Женя?
Галя потупила глазки.
- Галочка, ну, где же ты? – позвал от лестницы Арсений Витальевич – художник, второй год писавший в Витино морские пейзажи и останавливающийся каждый раз в пансионе «Медина», - и где наш кофе?