В холл вошёл художник и сразу увидел Галю.
- Мадонна! Истинная мадонна! Я буду писать вас!
Галя отмахнулась.
- Ой, пишите лучше море, Арсений Витальевич. У меня от вашего творчества одни неприятности.
Художник мгновенно сделал вид оскорблённого достоинства.
- Что? Что вы говорите, Галочка, не понимаю. Но вы так трогательно выглядите, что хочется…
- Потрогать её? Нельзя, Арсений Витальевич. Наша горничная неприкосновенна, - сказал Виктор, втаскивая три огромных пакета.
Сашка слез с колен Гали и подбежал к отцу.
- Э, простите…
- Нет вам ни прощения, ни скидки, - отрезал Витя, - Галя, раскидай продукты, я искупаю и уложу сына. И не уходи. Мне нужно с тобой поговорить.
Когда Виктор говорил таким тоном, его слушались даже Медина с его отцом. Галя кивнула и отвернулась к пакетам.
Виктор поднял Сашку на руки и пошёл наверх.
Художник сделал вид, что тоже идёт к лестнице, но замешкался и остался около Гали. Виктор, заметив с лестницы его маневры, покачал головой.
- Неугомонный гормон, - буркнул он, - беспрецедентный кобелизм…
***
В ресторане «Поплавок» Мади с Рафиком заказали набор из нескольких видов устриц и бутылочку Шабли.
- Вы бы и одна здесь смотрелись, место приличное, - сказал Рафик, - так что колитесь – что вам от меня нужно?
- Будто мне может быть что-то нужно от племянника кроме общения, - сказала Мади, решив, наконец, признаться.
Рафик прищурился.
- О, всевышний! Тётя Мади? Это ты?
- Дорогой мой. Прости, что сразу не сказала. Но ты был таким милым – я просто захотела с тобой пококетничать, - и Мади похлопала его по руке.
Рафик хмыкнул и откинулся на спинку стула, рассматривая её.
- Ты же почти не изменилась! Как я мог тебя не узнать?
- Мы не виделись несколько лет. Кажется, ты не был и на похоронах деда.
- Да. Не хотел дразнить быков. А ты была?
- Да. Не могла упустить возможность подразнить быков. Устроила на поминках маленькую семейную корриду.
- Дед бы осёк тебя, - улыбнулся Рафик.
- Его больше нет.
- Ты рада?
- Умер мой отец. Мне грустно. Особенно от того, что он так и не понял меня, не понял и не принял. Мне очень жаль.
- Ты поэтому нашла меня? Пожалеть ещё одного отверженного?
- Пожалеть можно твоего отца. Для него твой жизненный выбор – это огромное потрясение. И ты не должен осуждать его – весь его мир рухнул.
- Ты винишь в этом меня?
- В вашей ситуации нет ни правых, ни виноватых. Давай выпьем? За встречу? – и Мади подняла бокал.
- Давай.
Они чокнулись и сделали по глотку.
- Супер, - сказала Мади, выпив устрицу и запив её ещё вином.
- Точно, - согласился Рафик, поливая моллюска в раковине лимоном.
- Расскажи, как выбрал профессию? Она интересная и нужная, я не спорю, но в детстве ты прекрасно рисовал, хорошо учился и подавал большие надежды.
- Ты как мама, - криво усмехнулся Рафик, - о, сынок, мы возлагали на тебя такие надежды! – передразнил он, - Надежды как одежды с чужого плеча. Они мешают, ты в них путаешься. А мне всегда нравились две вещи – живопись и мода. Я мечтал стать дизайнером. Но отец даже возможности такого выбора не признавал. Жёстко отметал все мои попытки поговорить с ним. А потом появился Антон. Если отец был грубым, то Антон был безупречно вежлив и приветлив. Если отец кричал, то Антон рассказывал забавные истории.
Они помолчали, выпив ещё по устрице.
- Мама заметила первой. Как мы… дружим. Настояла на том, чтобы меня отправили в армию. Я отслужил. Вернулся. Подал документы на дизайнерское отделение в институт. А отец рвал и метал, а потом сломал мне правую руку.
- Нет! – ужаснулась Медина.
- Да. В больницу ко мне приезжали дядя Марсель и тётя Ирина. Но не чтобы поддержать меня, а что бы пристыдить отца, который перегнул палку. И я решил отступиться. Но он и дня времени не дал мне прийти в себя. Издевался. Грозился убить. Короче, меня занесло, и я решил порезать вены. Мама перехватила. Плакала. Умоляла. Я остался в этом мире ради неё. Работать вскоре устроился – водителем. Веришь-нет, но за год отупел совсем. Совсем опустился.
- Верю, - сказала Мади, - так всегда и бывает. Не будешь гнаться за мечтой, вообще ничего не достигнешь. Если водить машину или строить дома не было твоей мечтой, если дело не по душе, ничего не выйдет. Как же ты справился?
- Никак. Просто однажды послал всё к чёрту. Купил штаны в облипку и разыскал Антона. Он сейчас в Москве, в гримёрке одного театра работает. Я у него там пожил, поучился, получил корочки стилиста. Мне понравилось создавать женщинам не просто причёски, а целые образы. Потом вернулся сюда и устроился на работу здесь. Я не смог жить в столице – там моря нет и все такие мажоры.