- А ты знал, что у неё диплом об окончании музыкального училища и чёрный пояс по карате? Знаешь, почему она оказалась в этом баре? А почему она носит короткую стрижку знаешь? – Мади выпила кофе и поставила перед Тимуром пустую чашку, - А я вот думаю, что это твоё отчаяние совершенно глупое, и работа сомелье полная глупость. Ты энолог, и твоё место в Новом Свете, на голицинском заводе. Там твой дом, твоя семья, и дело жизни. Здесь ты просто тратишь время. А время же как вода – утекло и испарилось. Выпил и нету. И осталась пустая грязная чашка. А в чашке нет глубины. И нет смысла.
- А жизнь вообще бессмысленная штука, - упрямился парень.
- Вообще-то осмысленная у умных людей. Ты хоть задайся вопросами. Ты сбежал из дома. Из-за чего? Пьёшь. Из-за чего? Жалеешь себя. Да из-за чего же?
- Ты знаешь из-за чего, тётя Мади.
- Знаю. Но не вижу повода для такого бездумного самобичевания. И в конце концов… Знаешь, не жалей себя сам. Дай пожалеть тому, кто тебя любит.
Мади вздохнула и кивнула ему, выходя вслед за Эдиком на улицу…
***
Витя раз за разом пробегал руками по клавишам, записывая отрывки, но был недоволен и пробовал снова и снова. Всё ему казалось, что это уже у кого-то было, словно вообще все звуки мира уже сыграны, мелодии мира написаны, а ему с его руками надо идти огород копать. И милое тоже дело, если в нём разбираться… Витя вдруг замер. В этом всё дело. Он просто не разбирается в этом деле, ему не хватает ни знаний, ни уверенности.
- Витя! – громко окликнула его Галина, - Витя, у нас проблемы!
- Галюня, ну, какие ещё проблемы с утра пораньше?
- Тут из налоговой письма пришли. Чего делать-то? И Мади нет.
Витя повернулся к горничной.
- Давай.
Просмотрев счета и штрафы, Витя хмыкнул. Кто-то решил нажиться на его милой тётушке, но не таких напали. Он сел за компьютер и нашёл нужные статьи и нужные телефоны. Через час проблемы были улажены, реальные счета оплачены, а липовые штрафы отозваны. Витя довольно потёр руки.
- Ээх! Слопать бы чего-нибудь на радостях! Галюня! Галь! У нас есть, чем закусить экономическую победу?
- Да откуда? Я только твоему парню успела приготовить и постельное в номерах перестелить. Мади обещала большой заезд.
Витя вздохнул. Так вот на самом деле похудеешь. Не отощать бы только.
Над входом тренькнул колокольчик. Витя и Галюня обернулись. Пришёл один из сыновей Ашота. Они с Витей пожали друг другу руки.
- Ну, как там у вас дела? Как семейный бизнес? Вырос до монополии?
- Однажды вырастет. Но вот…
- Что? Что-то случилось? Как Ашот?
- Э, я из-за папы и пришёл.
- А что с ним?
- Он от нас ушёл. Неделю поработал и ушёл. Не смог привыкнуть. Он же всегда сам по себе был. Сам всё решал. А там надо по правилам всё делать. Там на каждое блюдо есть технологическая карта по приготовлению, стандарт оформления. Там и техника вся новая, а он привык на мангале всё жарить. Короче, он со всеми переругался и ушёл. Несколько дней на пляже в кафе работает. Продавать его отказался. А нам надо его продать, чтобы вложить деньги в новое кафе. А он говорит – а я куда пойду? Вы бы позвали его к себе, а?
Витя с Галюней переглянулись.
- Мы-то позовём, - осторожно сказал Витя в ответ на умоляющий взгляд Галюни, - но пойдёт ли он?
- Да ему деваться некуда. Сам бы он не пришёл, а если позовёте, придёт.
Галюня сложила руки у груди.
- А если он кафе на пляже продаст, ему у нас зарплата маленькой покажется.
- Продумано. Мы не всё продадим, только основное здание. А мангал и уличную зону с двумя столиками под зонтом мы ему оставим.
- Себе стены – отцу воздух?
- Да, Витя! Мы же как лучше хотели. Но с ним же невозможно работать! Он не переквалифицировался и не вписался в новую команду!
- Ну, не знаю, - сказала Галя, - в нашу команду он отлично вписывался.
- Вот и возьмите его к себе! – воскликнул молодой повар, - Я не переживу, если отец останется не при делах. Но и меня поймите: мы с дядей и братьями в новое дело всё вложили, всё, что у нас есть.
- Ладно. Сейчас он где?
- На пляже. Там приехали сделку оформлять, а он упёрся. С ножом своим встал. Ужас какой-то.
- Телефон, - и Витя протянул руку…
***
Тимур встретил Тамару на выходе из дегустационного зала в белой рубашке и чёрном костюме, но без цветов.
- Я провожу, - коротко сказал он.
Он так сказал, что Тома поняла, что отказываться бесполезно – проводит. Она молча пошла с ним рядом. Ветер шевелил её стриженные волосы. И Тимур решился.
- Том, а ты почему волосы не отращиваешь? Мы с тобой почти год знакомы, а они не растут. А тебе бы пошли длинные локоны.
Тома споткнулась, и Тимур её поддержал.