К Марселю подошли итальянцы с переводчиком, и он повёл их к лошадям, чтобы доехать до подножия холма. Мимо них прошла худенькая женщина в форме птичницы с отстранённым пустым взглядом.
- Ну, что? В берлогу или в номер? – спросил Виктор.
- Я в берлогу. Ты в номер, - сказала Мади.
- Это ж за что такое счастье?
- Он не любит чужих. Сними себе домик, а я переночую у брата. Только багаж мне занеси.
- Конечно…
В доме Марселя было две комнаты и кухня. Мади пошла к старинному буфету. В одном ящике Марсель держал ключи и какие-то железяки, в другом фотографии. Мади вдруг сгребла всю пачку и села с ними у окна.
Дни рождения членов семьи, свадьбы, суннеты, выпускные. Фото Марселю привозили или присылали члены семьи, чтобы и у него была память.
Мади посмотрела на часы и вышла. Сдёрнув Витю с дивана, она погнала его вниз, в район за фотоальбомом. Когда он вернулся, они поужинали, а потом Мади села раскладывать фотографии, пытаясь соблюдать хронологический порядок. Это заняло у неё много времени. Она включила свет. Наконец на диване осталось всего три фотографии.
На одной Марсель стоял у клетки с фазанами рядом с маленькой девочкой с двумя косичками.
На второй юная девушка с длинной косой была сфотографирована с аттестатом на пороге какой-то школы под руку с мужчиной, явно отцом, в котором Медина с трудом узнала двоюродного брата – сына брата отца.
На третьей был портрет с портрета – молодая женщина была сфотографирована на доску почёта с подписью «Лучшая птичница года».
Мади присмотрелась и вдруг узнала в девушке птичницу Дилю.
Но с чего бы её брату хранить фотографии дальней племянницы?
В голове зазвучали слова Марселя: «А ты лучше посмотри на Дилю. Ты её видела. Прилипла к своему парню десять лет назад, ещё девчонкой. Её проклял отец, кстати, наш двоюродный брат, сын нашего дяди, от неё отвернулись подруги, а этот подлец женился на другой и вовсе не собирается оставлять семью ради неё, но она живёт им одним, как одержимая, как сумасшедшая. Её отправляли учиться – не поехала. Её звали замуж – не пошла. Он приезжает сюда несколько раз в год, и она без стыда принимает его на глазах у всех, а потом живёт среди молчаливого бойкота, общественного отвержения. Её здесь так и называют – Диля Генсек, потому что этот напыщенный индюк всегда снимает им этот домик для блуда. Ты избежала этого позора благодаря нам – мы не позволили отцу окончательно осудить тебя, потому что ты всё же вышла замуж…»
Мади схватилась за телефон. Марсель был вне зоны.
- Да к чёрту твою охоту, твоих фазанов и твоих итальянцев! Витя! – и Мади нараспашку выскочила на улицу, набирая номер, - Витя! Алло!
Они подняли на уши администраторов и выяснили, что Диля Генсек, простите, Диля Кадиева, этим утром уволилась. Причина? Да так, собственное желание. Ну хорошо, мужик её бросил, который годами к ней ездил. Позвонил и сказал, что больше не приедет, чтоб не ждала. Она и уволилась. Небось, рыдает в доме в посёлке. Адрес? Да кто ж его… Впрочем, поищем, но дать его чужим…
Купив бумажку с адресом, Мади с Виктором в полной темноте помчались по посёлку, разбрызгивая грязный снег.
Дверь была заперта, но за занавесками угадывался слабый свет.
- Ломай, - велела Мади.
- Тётя, ты совсем? – возразил Витя.
- Ломай дверь! – заорала Мади, - сейчас же! Давай! – и она сама стукнулась плечом о дверь.
- О, господи, - и Виктор её отодвинул, - подержи, - он отдал ей ключи от машины.
Долбанув в дверь ногой, потом плечом, он всё же выбил задвижку и ввалился в сени. Мади ворвалась в дом, оттолкнув его к стене.
Диля сидела на полу в комнате, прислонившись спиной к дивану, бессильно опустив руки и вытянув ноги. Вены на левой руке были перерезаны, в правой руке лежал нож. Кровь впиталась в платье и в ковёр. Голова бессильно закинута назад. Она была без сознания.
- Боже, девочка моя! Витя!
Виктор подошёл и приложил пальцы к шее.
- Пульс есть. Дышит. Тряпки. Живо!
- Скорую!
- До утра будем ждать. В Белогорск поедем.
Они перевязали Диле запястье, и Витя на руках отнёс её в машину…
***
За новогодним столом в закрытом на спецобслуживание кафе «Гнёздышко» сидели Медина, Галюня, Виктор с Сашкой на коленях, Ашот с женой и Диля.
- Как это вы догадались и успели? – восхищалась Галя.
- Я перебирала фото в доме Марселя и наткнулась на эти фото. Потом вспомнила, как утром видела её – она уже тогда была совершенно подавлена. Врач в больнице подтвердил, что у неё первая группа крови. Так что, скорее всего Диля и есть тот ребёнок, которого я родила двадцать семь лет назад.