Последний вопрос оставшегося в ванной Халдира заставил его задержаться у входа.
- Да?
- У нас с тобой много общего. Даже больше, чем мне хотелось бы. Тебе так не кажется? И человеческие пословицы подходят исключительно для людей. Как бы сильно я ни жаждал отведать рыбы, рак от этого вкуснее не станет.
Леголас не стал отвечать, а молча поднялся по лестнице. Уже на верхних ступенях он встретил спускающегося Адриана, несущего стопку чистой одежды и полотенец. Выхватив вещи из его рук, эльф растянул губы в улыбке и с преувеличенным энтузиазмом заявил:
- Уже все собрал? Ты быстро. Не утруждай себя: я сам передам, а ты можешь пока подогреть глинтвейн. Вам обоим он явно не помешает.
Дожидаясь эльфов, Адриан отстранено размышлял, что предсказанные неприятности всегда предпочтительней. Можно сказать хотя бы мысленно и самому себе «А я ведь говорил!» и ощутить себя как минимум всемудрым Митрандиром. Пригладив воображаемую бороду, он откинулся на спинку стула, следя за подогревающимся вином. В отличие от Леголаса, некромант считал, что второй раз нагревать уже сваренный глинтвейн – преступление, и лучше отдать уже остывший напиток Кирину (что конь воспримет с искренней благодарностью), а для себя сварить новую порцию. Ну вот, самые очевидные визитеры уже здесь, и ожидать кого-либо в ближайшее время не стоит, а потому можно выдохнуть и расслабиться: худшее уже случилось. К тому же – тут по губам некроманта скользнула ехидная ухмылка – один вид мокрого Халдира стоил некоторых неудобств. Это, конечно, не владыка Трандуил, но тоже личность выдающаяся. А уж каким самомнением обладает данный индивид, и все равно не поленился тащиться в такой сумасбродный поход. Цели и желания эльфа были как на ладони, как бы он ни прикрывался выплатой долга, и подобное внимание против воли льстило и приглушало негатив от неизбежно возникающих с его появлением неудобств. К тому же у личной заинтересованности были и другие плюсы. Адриан погладил лежащий перед ним сверток из водонепроницаемой ткани. Это казалось даже милым: добираясь до башни, хранитель вымок до нитки, но самое ценное довез в целости и сохранности. Записи по выплавке итильдина! Кто бы мог подумать. Сам Адриан уже успел забыть о стребованном в порыве вдохновения обещании. Теперь же открывались такие захватывающие дух возможности… Ох уж этот Халдир, змей-искуситель! Конечно, гномьи мастера хороши, но их сплав все равно не дотягивал до эльфийского аналога. И если раньше ему удавалось обуздать жажду действий, просто представив себе все возможные неудобства и осложнения в отношениях с гномами, стоит им прознать о наличии у него мифрила, то теперь, когда на руках записи об итильдине… А впрочем, для начала с ними надо еще ознакомиться, чтобы понять, стоящий ли внутри материал и насколько сам процесс реализуем его силами.
Некромант обнаружился в гостиной. Он сидел на диване, поджав под себя ноги и отгородившись от мира исписанными листами рукописной книги, и лишь промычал что-то невнятное в знак приветствия, красноречиво махнув рукой в сторону стоящей на столе пары бокалов.
- А тебе? – с заботой спросил Леголас. – Ты тоже побывал под дождем и вымок. Не хочешь пойти ванну принять?
- Не сейчас, – мотнул головой маг. – Можете выпить все: я уже, – он приподнял руку с зажатым в ней бокалом.
- У тебя разве есть мифрил? – спросил Леголас, устраиваясь рядом со своей порцией согревающего напитка. – Иначе зачем бы эти записи.
- Давно уже, – все-таки отвлекшись от чтения, подтвердил его догадку Адриан. – Лет двадцать как. Достал кусок при случае в одном из путешествий, а вот что с ним делать, так и не придумал. Вернее, даже не так: идей-то миллион, а вот с воплощением их в жизнь вышел затык. Гномьи и, тем более, эльфийские мастера не любят вести дела с некромантами, знаешь ли. Так что шанс остаться без мифрила был куда выше шанса получить на руки заказанное.
- Эльфы никогда не обманывают! – возмутился Леголас. – И всегда выполняют условия сделки.
Халдир фыркнул, но промолчал, а вот Адриан пояснил свою мысль:
- Не спорю. Вот только самой сделки бы не было: эльфы не заключают сделок с темными. Завязалась бы безобразная потасовка, в которой я бы, конечно, вышел победителем, – заметив, как вскинулся Леголас, он сделал рукой с зажатым в ней бокалом успокаивающий жест, попросив дать ему закончить мысль, и продолжил: – Дело даже не в мастерстве: я бы никогда не пошел на такую встречу, не подготовившись на случай любых неожиданностей, и уж тем более не стал бы заранее предупреждать противную сторону о своей магической направленности. Зачем заранее раскрывать карты? Так вот, эскалация нашего вялотекущего противостояния мне была ни к чему. Излишнее внимание – тоже. И пылился бы этот кусок здесь, в башне, и дальше, если бы не любезность хранителя Халдира, – эльфу послали самую признательную улыбку из арсенала некроманта, на что тот ответил скромным кивком.
- Ты собираешься работать с ним сам? – удивился Леголас.
- А ты видишь другие варианты?
- Конечно! Если уж так сильно настроен против эльфов, то обратился бы к своему “брату”. Уверен, гномы не отказались бы помочь.
- Еще бы! А еще заломили бы цену до небес. Нет уж! Все, что попало мне в руки, у меня и останется, – сейчас Адриан напоминал чахнущего над златом Смауга. – Все, до последней крупинки. Так, ладно. Я смотрю, наш гость уже начал клевать носом и держится разве что на вашей пресловутой эльфийской гордости.
Решительно захлопнув книгу, Адриан встал и, поставив полупустой бокал на низкий столик, подал руку Халдиру.
- Пойдем, я покажу твою спальню. Остальные вопросы, просьбы, предложения и прочее – завтра. И то исключительно после плотного завтрака.
- Мне нравится такое гостеприимство, – пробормотал Халдир, следуя за так и не отпустившим его руку магом. – Спокойной ночи, Леголас.
- Я вас провожу.
Так втроем они поднялись на третий этаж, где и разбрелись по спальням. И если некромант с Халдиром уснули, стоило их головам коснуться подушек, то второй эльф еще пару часов ворочался в своей постели, переживая события этого вечера, перед тем, как все-таки забыться неглубоким сном.
====== Производственная необходимость ======
Смотреть за изменениями, которые происходили с эльфами под влиянием расслабляющей, приватной атмосферы башни, было занимательно. Особенно учитывая, как сам Адриан изменился за время похода. Некромант полагал это равноценным воздаянием. Око за око. Обычно чопорно-холодный, невозмутимый Халдир уже через несколько дней научился носить растянутые, бесформенные свитера, есть, где придется, и сидеть на полу, игнорируя диваны и кресла. А зажатый, напряженный, как струна, Леголас с каждым следующим разом парировал его ехидно-язвительные выпады все более уверенно и успешно.
Но это все шло вскользь: большую часть дня некромант пропадал в переделанном под кузню каменном складе-сарае, стоящем на некотором отдалении от основного дома. Гостям в него ход был заказан. Препятствовать несанкционированным вторжениям добровольно вызвался Кирин и вполне успешно справлялся с задачей, отпугивая “мимопроходящих” грозным рыком и гневным всхрапыванием. Гномьи скелеты после реставрации и дополнительного укрепления в ход пошли все. Поднять мертвых, дав им какую-то простую задачу – дело плевое. Гораздо сложнее вернуть в тело душу (ну или ее подобие, в тонкости некромант как-то не вникал), со всеми ее воспоминаниями и навыками, да еще и сохранить тонкий баланс между безопасностью для создателя и свободой воли поднимаемого. Экспериментировать с ценными черепами Адриан бы не стал, но у него уже был рабочий прототип, проверенный временем. В действительности Кирин совмещал в себе несколько типов чар и их модификаций, представляя настоящий шедевр некромантического ремесла, сейчас же задача значительно упрощалась: некроманту не требовалось привязывать душу к непривычному для нее телу, да и задачи, которые он планировал поставить перед гномьими мастерами, были им знакомы. Так что тонкая вязь чар – «Зов мастера смерти», «Дыхание жизни», «Клятва верности», «Закрепление», «Паутинка» – занимает место на каждом следующем костяке, расползаясь по основным меридианам диковинной лозой (видной лишь в магическом зрении), дающей бутоны в узловых точках конструкции. Истоком и накопителем энергии служили вплавленные в лоб и глазницы отполированные рубины.