Мозгами понимаю, что верить вырванным из контекста словам не лучшее решение, но почва из-под ног уже выбита, сомнение посеяно, услышанное из памяти не стереть, а задать прямой вопрос в лоб у меня язык не поворачивается. И я молча смотрю на Свету.
– Ты еще тут? – раздраженно распахивает дверь Юлька, адресуя претензию той, с которой ругалась минуту назад, но, замечая еще и меня в прихожей, словно натыкается на невидимую стену. – Лик? Ты?..
– Она все слышала, – с торжествующим видом разворачивается Света.
Юля шумно сглатывает, переводя на меня испуганный взгляд. Если до того у меня и были сомнения, что я неправильно поняла смысл последних фраз разгоревшегося конфликта между девчонками, то теперь они окончательно растворяются. Пазл складывается.
– Лик, я все объясню, – выставляет руки в защитном жесте, будто ждет, что я, как ревнивый муж, заставший жену на измене, кинусь на нее с кулаками.
Только я не хочу объяснений, я хочу правды. Но ни Юля, ни Света мне ее не скажут, потому что каждый будет тянуть одеяло в свою сторону, а истина где-то посередине.
Я уже начинаю догадываться, что Алексу нужна была девочка на ночь, чтобы расслабиться, а Юля предложила на эту роль меня. Только так, чтобы я об этом не догадалась. Чтобы для меня все происходило естественно. Делала она это из корыстных побуждений или же хотела как лучше, я сейчас знать не желаю. Мне интересно другое:
– Сколько?
– Что? Лик, ты о чем? – сбиваясь и явно нервничая, переспрашивает Юля.
– Сколько он заплатил?
И тут не нужно пояснять, что я имею в виду: все прекрасно поняли смысл вопроса.
– Да, мне тоже интересно, – присоединяется Света с издевательской улыбкой на губах. – Почем сейчас подруг продают?
– Ты!.. – поджимает губы Юлька, испепеляя ее взглядом.
Вкладывая в одно-единственное слово всю гамму оттенков своей злости, все мыслимые и немыслимые оскорбительные эпитеты, которые она адресует ей.
– Девчонки, чего стоим? Кого ждем? Собрались? – сбивает накал эмоций внезапно нарисовавшийся на пороге сзади меня Борис. – Тогда грузите сумки в машину. Если что тяжелое, говорите – я сам отнесу.
При Боре разговор продолжать бессмысленно. Знал он или нет – мне неинтересно, но обсуждать эту тему еще и с ним я не стану. Я и без того чувствую себя так, словно меня вываляли в грязи, а после еще и посмеялись. Хотя не исключено, что так оно и было за моей спиной. А я ведь верила им, считала своими друзьями.
В груди все сильнее ширится черная дыра. Сквозит.
За что? Что я такое сделала Юле, что она со мной вот так? Она ведь знает меня черт знает сколько лет, почти с прошлой жизни. Мы с ней и в огонь и в воду. Еще и подробностей требовала. Неужели Алекс предложил такую баснословную сумму, что она пожертвовала нашей дружбой не глядя?
Мерзко, противно, горько. Обидно. Очень.
– Я с вами не поеду. У меня дела, – поворачиваюсь к Боре и отвечаю на удивление ровным, спокойным голосом. – Мне мама позвонила, нужно к тетке. Это в соседнем городе, отсюда ближе, чем если назад поеду, – сочиняю на ходу.
– Лик, прекрати. Я сказала, все объясню! – лезет Юля.
– Объяснишь. Попозже. Я и пришла сюда сказать, что у меня форс-мажор.
Каким-то чудом мне удается держать лицо и не показывать, что творится у меня в душе.
– Это далеко? Может, тебя довезти? – услужливо предлагает Борис.
– Это неудобно. Тебе большой крюк делать, и там дорога плохая, – страхуюсь, зная, что Боря слишком любит свою ласточку, чтобы гонять ее по бездорожью.
Я не хочу общаться с их компанией сейчас. Меня штормит, меня плющит, мне больно. Я не желаю дальше находиться в этом обществе.
И первое чувство, которое будит самосохранение, – это бежать. Просто дистанцироваться.
– А, ну тогда извини.
– Все нормально.
– Лик, подожди! – кидается следом Юля, но я останавливаю ее взглядом.
Не знаю, что транслируют мои глаза, но подруга резко тормозит, умолкая. Мы стоим так несколько секунд, а после я просто ухожу.
Возвращаюсь в свой коттедж. На мое счастье, Алекса в нем нет. Не знаю, что бы я делала и как вела себя, окажись еще и он рядом. А я на грани срыва.
Заказываю в приложении такси, быстро собираю свои вещи, не переживая о том, что могу что-то забыть: ценного я ничего не брала, а мелочь не жалко. Вот и все, Золушка. Сказка закончилась. Принц оказался ненастоящим, подруга – Бабой Ягой, счастье – каретой, которая в полночь превратилась в тыкву. Вернее, в полдень, даже позже, но это не имеет значения.