Марина Орлова
Всего одна смерть, чтобы обрести счастье. Книга первая
Цикл «Елей»
Глава 1. Изабелла
В сумке задребезжал мобильник именно тогда, когда я выходила, нагруженная пакетами, из гипермаркета. Ну, конечно! Как вовремя! Что за закон подлости?! Почему эта адская штуковина звонит в самые неподходящие моменты? Порой свой телефон просто ненавижу, поминая незлым, тихим, сказанным сквозь зубы словом того, кто вознамерился мне позвонить именно сейчас. Обычно я никому не нужна, но стоит накрасить ногти, отойти в ванную, зайти в магазин, сесть за руль или лечь спать, как про меня вспоминают все немногочисленные знакомые, которым имела несчастье оставить свой номер телефона, с вопросом: "Как у тебя дела?" Серьезно? Мы с тобой полтора года не общались, а пять минут назад ты решил обо мне вспомнить и поинтересоваться моими делами? В час ночи?! Хорошо, что еще родственников нет: это в разы сокращает список желающих поинтересоваться моей жизнью. В кои-то веки я нашла повод порадоваться, что в свои двадцать восемь осталась круглой сиротой.
Но хуже всего было, когда мне звонили из различных сомнительных компаний с «заманчивым» предложением взять деньги по одному паспорту, пройти бесплатное медицинское обследование или с соцопросом на тему «Чувствуете ли вы величие Вашей страны?» Поэтому я предпочитала на незнакомые номера не отвечать и по возможности вообще всех игнорировать. Но сегодня особый случай, так как я ждала звонка по поводу новой работы. И не ответить, а уж тем более намеренно игнорировать звонок просто не имела права.
Матерясь сквозь зубы, запихнула покупки в багажник, пытаясь утрамбовать их чуть ли не ногой, закрыла дверцу багажника и с трудом выхватила телефон из сумки, которая, как назло, не хотела мне его отдавать, пряча в куче барахла, что я по глупости таскала с собой «на всякий случай». Опоздала. Стоило мне прикоснуться к тонкому корпусу смартфона, как он перестал трезвонить, поселяя в моей душе тоску и отчаяние.
Номер незнакомый. В голове у меня уже пронеслись мысли о том, как неизвестный начальник отдела кадров, не дозвонившись, холодно смотрит на трубку, кладет и безразлично кричит помощнице:
– Эта в пролете, давай следующую кандидатуру!
С глухим стоном я зашвырнула сумку на заднее сиденье, села, завела машину, чтобы включить печку, и стала копаться в смартфоне в надежде, что удастся перезвонить по номеру самостоятельно. Занято. Черт! Надо попробовать еще раз через пару минут. Надеюсь, мне повезет.
Завела машину, без проблем влилась в "поток" и даже немного расслабилась, стоя на светофоре в ожидании своего сигнала. Засветился зеленый, и я плавно нажала на газ, трогаясь с места. Тут-то и зазвонил мобильник, который держала в руке. Судорожно нажала на кнопку ответа и приложила телефон к уху прежде, чем почувствовала удар страшной силы в боковую часть моей машины с водительской стороны. Последнее, что я запомнила, – в трубке послышался вежливый голос, предлагающий посетить косметический кабинет совершенно бесплатно…
***
Не открывая глаз, я со стоном выдала:
– Ненавижу телефоны…
– Это радует. Значит не будешь тосковать по ним в новом мире, – услышала теплый женский голос сбоку от себя и открыла глаза.
Я находилась в какой-то белой комнате, а рядом стояла красивая женщина лет сорока – сорока пяти и по-доброму улыбалась мне.
«Я в больнице», – пронеслось у меня в голове.
– Что произошло? Я попала в аварию? – вспоминая последние секунды, прежде чем вырубиться, поинтересовалась.
– Да. В твою машину врезался грузовик, который решил, что успеет проскочить. Не успел, – резюмировала незнакомка.
– Г-грузовик? – с трудом выдавила я, с ужасом представляя, что должно было от меня остаться после столкновения с ним. Мой Volkswagen Beetle не мог выжить после подобного. Но я жива. Странно…
– Что с моей машиной? – запаниковала я, вспоминая, что за нее еще по кредиту платить три года, а страховка наверняка не покроет ущерб в полном размере. Вот знала же, что не стоит экономить на страховке. Так нет, нашла самую дешевую, еще и радовалась, как дура!
– Боюсь, она не подлежит восстановлению, – с грустной улыбкой ответила добрая женщина, а я стала замечать некоторые нестыковки. Лежала почему-то голая, причем не на кровати, а на каком-то подиуме из светлого камня. Помимо подиума, в комнате ничего больше не было: ни мебели, ни аппаратуры. Да и сама женщина, помимо белого платья, которое, ну, никак больничным халатом не назовешь, на медсестру ни с какого ракурса не походила. Что за хрень?
– Что происходит? Где я? – снова запаниковала и стремительно села, прикрываясь руками. Тело слушается – это хорошо. А вот то, что я его не чувствую, от слова «совсем», уже напрягает.