Как же это было давно! Казалось, что это просто сон и ничего на самом деле не было. Я оглянулась на свою мирно сопящую подругу, которая скинула одеяло на пол, развалившись на кровати на животе. Если бы в детстве мне бы сказали, что мы станем лучшими подругами… Я бы не поверила!
- И что же она жгла? – спросил между делом Илья, взглянув на пролетающую над ним птицу.
- Не знаю, - Алинка задумалась и замолчала, - Диван вроде…
- Диван?
Илья был удивлён. Ха! Да, именно его я сожгла. Петрова продолжала щебетать обо мне, потом переключилась на Ленку, а затем что-то сказала о Даниле. Я насторожилась, прислушиваясь к ней.
- Дан не собирается с ней поговорить? – спросила она, дёрнув Илью за руку, - Я бы на его месте всё бы высказала этой сучке, чтобы она уехала отсюда!
Я уже не вслушивалась в болтовню Алинки. Какая ей вообще разница?! Приехала я и что в этом такого? Илюшенька её мне совсем не нужен, может успокоиться – он останется при ней!
- Ему не о чем с ней разговаривать, - холодно заметил Илья.
- Ну… У них же там была дружба, - стушевалась девушка, - На века.
- Была и прошла. Если дружба проходит, то её нельзя таковой считать. Мы были детьми, подростками, а когда стали взрослеть наши пути разошлись, - отрезал он, - Удобно, когда люди уходят сами…
Его слова холодной сталью прорезали моё сердце. Когда-то наша дружба была для меня всем, а он так говорит, словно для него это было непосильной ношей. Да, в последние годы он не общался со мной, но с Даней мы оставались друзьями до самого конца.
Мне было обидно до слёз, но почему я должна плакать из-за него?! Ему всегда было плевать на меня. В груди учащённо забилось сердце, ненависть разрасталась во мне, словно паутина, переплетала каждую клеточку моего тела.
Удобно, когда люди уходят сами? Да, наверное, ему было удобно, когда я сама уехала, бросив всё. Его слова ранили, что тогда, что сейчас. И пусть он изменился внешне, но внутри остался таким же, каким был в нашу последнюю встречу.
Я взглянула на своего бывшего друга. Помню, как летом он обычно не стригся, видимо, эта привычка осталась – каштановые волосы были взлохмачены и он поправил их, проведя по ним ладонью. Его глаза, если это возможно стали ярче - ледяная ненависть в них так и рвалась наружу. Появились скулы, от чего лицо стало выразительней, при усмешке на щеке появлялась та ямочка, в которую я в детстве тыкала пальцем, подразнивая Илью. Помню, что он ненавидел эти ямочки.
Петрова и Чернышов ещё о чём-то разговаривали, но я уже не слышала ничего, погрузившись в свои мысли, но продолжая их разглядывать. Вот Алина проводит ладонью по животу, останавливаясь на груди и прильнув к Илье. Он улыбается ей, и я вижу те самые ямочки, на глаза тут же навернулись слёзы. Его руки обнимают её за талию, Алина встаёт на носочки и целует его.
Ненавижу…
- Попалась! – шепнула на ухо Ленка, при этом ударив меня по заднице.
Я громко взвизгнула, не ожидав, что она подкрадётся сзади и испугает меня! Осознав, что моё подглядывание сейчас разоблачат, тут же упала на пол, оставив подругу стоять у окна. Пусть думают, что это она кричала!
Ленка же не растерялась, и прищурившись уставилась на парочку, стоящую перед окном. Её лицо скривилось.
- Ну и мерзость! Так и инфаркт недолго заработать! – загорланила Иноземцева, приложив руку к сердцу, - Пожалейте людей!
После этого резко закрыла окно шторами. Но так как створка была открыта, до нас дошёл возмущённый Алинкин визг.
- Идиотка, совсем с головой не дружишь?!
На секунду воцарилась тишина. Я наблюдала за сменой эмоций на Ленкином лице после вопля Петровой. Сначала была некая весёлость, затем осознание слов, а после её глаза прищурились. На миг мне показалось, что она сейчас выпрыгнет в окно, как дикая собака, чтобы загрызть Алинку до смерти.
- Я её сейчас убью! – прошипела подруга и уже подалась в сторону окна, но я преградила ей путь, - Сделаю второй горб на её носу!
- Не слушай эту слабоумную, - прошептала я, уводя Иноземцеву как можно дальше от окна, - Из вас двоих явно она с головой не дружит…