В этот момент за окном раздался ещё один возмущённый писк: «Нет, ну а чо она?!». Ленка кинула взгляд на окно, а я повернулась, прислушиваясь к мужскому голосу. Но так как Илья говорил негромко, для меня это снова было что-то вроде «бу-бу бубуб».
- Интересно, - тихо сказала Лена, - Что он ей там говорит?
- Не знаю…
Мы на цыпочках прошли обратно к окну, Ленка с одной стороны, а я с другой, чтобы посмотреть на то, что происходило на улице. Чернышов, словно лавина навис над сжавшейся Алинкой, тихо отчитывая её. Он её за эту выходку отчитывает? Я удивлённо взглянула на Лену, а она пожала плечами. После раздался всхлип и тихое «Прости, я больше так не буду!» от Петровой, затем она повисла у него на шее.
Для меня было странно видеть их вместе, а уж тем более осознавать, что эти двое встречаются. Как там Ленка говорила? Два года или три… Что должно было произойти, чтобы Илья стал встречаться с ней? Это же Петрова… Я даже скривилась, рассматривая, как они обнимаются. Мой взгляд переместился выше, к лицу Ильи, который смотрел на меня.
Рука нервно нащупала ткань шторы, чтобы укрыть меня, но я не смогла этого сделать. Этот взгляд, словно вызов, эта усмешка – первая атака. Он думает, что я убегу, лишь бы он не нанёс ещё один удар? Нет. Мой средний палец был ему ответом – не дождёшься!
Глава 10.
На осенние каникулы меня отправили в Питер к бабушке под предлогом, что маме нужно отдохнуть. А разве она устала? – хотелось спросить мне. В любой момент я и папа помогали ей при необходимости, и всё-таки бабушка была непреклонна. Собрав сумку, я пошла к маме в комнату, она как раз укладывала Лёшку спать.
Я могла часами наблюдать за тем, как спит этот карапуз. Его безмятежное лицо, причмокивания губками, а как он хмурит бровки, когда щекочешь его пяточку, пока он спит! Мама мне не разрешает этого делать, но иногда, поддавшись искушению, я щекочу его. Брат хмурится во сне, губки надуваются и, кажется, что щёки становятся больше. Вот умора!
Мама с папой долго думали над тем, как же его назвать и тут пришел на выручку дед Витя, предложив имя Алексей. Мы согласились, и теперь в нашей семье рос маленький Алёшка.
- Скоро приедет папа из магазина, и вы поедете на вокзал, - тихо сказала мама, перекладывая брата в кроватку, - Ты уже собралась?
- Да? – я с сожалением наблюдала за этим, теперь нет доступа к Лёшкиной пятке, - А ты по мне будешь скучать?
- Конечно, буду, моя девочка! – мама обняла меня, кинула взгляд на кроватку, затем подтолкнула в сторону выхода, - Пошли, попьём чай с пирогом, а там глядишь, и папа приедет.
- Ты же знаешь, что я не хочу к бабуле?
- Знаю, милая, - она улыбнулась и взъерошила мои короткие волосы, - Но она так по тебе скучает. Вы видитесь с ней раз в полгода, а этим летом ты даже не смогла приехать из-за ноги…
- Она будет заставлять меня делать то, чего я не хочу!
- И что же?
- Скажет как всегда, что с такими волосами и коленками я похожа на мальчишку, - взбудоражено начала я, - Или что мне нужно больше читать книжек! Будет водить меня по музеям!
- Ты же знаешь, что она желает тебе только добра, - ласково сказала мама, ставя передо мной чашку с горячим чаем.
- Ну, это же так скучно! – захныкала я.
- Когда подрастёшь, поймёшь, что бабушка права.
Это было несправедливо. Мама вообще слышит меня?! Ау!!! Ты отдаёшь меня на целую неделю на растерзание этой женщине!
- Почему ты не заставляешь меня делать всё то, что заставляет бабушка?
Мама выдохнула и улыбнулась, взглянув на меня.
- Потому что я знаю, что пока ты не доросла до этого и не можешь многого понять, - она положила на тарелку кусок вишнёвого пирога, - Но я знаю точно, что в будущем, тебе это понравится. Не удивлюсь, если ты захочешь уехать к бабуле…
Что?! Нет, этого уж точно никогда не случится! Я же от скуки там умру! А мои друзья? Нет, я останусь здесь навсегда и никто меня никогда не заставит уехать к бабуле в Питер. У неё там ужасно! Я хотела уже запротестовать, но не успела – дверь открылась, и вошёл отец, стряхивая с кожаной куртки капли дождя.
Мы вместе попили чай, как было совсем недавно, когда мы были втроём. Но я знала, что там наверху в колыбельке спал брат. Попрощавшись с братиком и мамой, папа схватил мою сумку, взял меня за руку и вывел на улицу. Дождь уже стих, оставляя после себя огромные лужи. Отец, присел, взял меня на руки, переходя через лужу к машине. Я махала маме, сидя на заднем сидении, пока мы отъезжали от дома до тех пор, пока не свернули вниз.