С этими словами Лёшка развернулся и понёс мои огромные сумки, лавируя между людьми. Я тяжело вздохнула и покатила свой чемодан по перрону, когда из толпы на нас вылетела мама.
- Лизка! – мама обхватила руками моё лицо и принялась расцеловывать, - Наконец-то блудная дочь вернулась домой!
- Ну ма-ам! – вскрикнула недовольно я, - Никакая я не блудная и это всего лишь на лето!
- Вы посмотрите на нее! – мама схватила мой чемодан и недовольно поправила свою сумку на плече, - Сколько можно сидеть в своём Питере?! Я, конечно, всё понимаю…
- Ма, - засопел Лешка, - Вы идёте или нет?! Отец же ждёт!
- Идём, идём! – она посмотрела на сумки и чемодан, - Мне кажется, что в нашу машину всё это не влезет…
- Как не влезет? – спросила я, - У меня же только чемодан и две сумки.
- С нами ещё бабушка приехала, - мама вздохнула, - Она очень хотела тебя встретить. Не переживай, если что Лёшка домой на автобусе доедет!
- Зашибись, - пробубнил брат, - Вот так и встречай родную сестру.
- Не надо, я сама, если что доеду!
Мама с сомнением посмотрела на меня, а Лёшка хохотнул.
- Ты хоть дорогу домой помнишь?
- Я не настолько старая, чтобы её забыть.
Вот так переругиваясь с братом, мы дошли до нашей машины. Папа сразу покачал головой и кивнул на заднее сидение, где, обмахиваясь веером, сидела бабушка, говоря этим, что мы все с моими пожитками не поместимся.
- Внученька! – спохватилась бабушка, выбираясь из салона, - Дай я тебя поцелую! Ах, какая невеста стала, как выросла, пока я тебя не видела.
- Бабуль, мы на зимних каникулах были в Питере, - хмыкнул брат, давая намёк бабушке, что не так и много времени прошло.
- Так, Алёшка, ну ка перестань!
Брат скривился, ему никогда не нравилось, когда его называли Алёша. Обычно так делала бабушка или я, когда хотела его побесить.
- Кто на автобусе? – спросил папа, закрывая багажник.
- Я поеду.
Первая залезла в салон бабушка, охая и причитая, что наша прежняя машина была в тысячу раз удобнее, рядом с ней расположился Лёшка, уложив мою сумку на сидении. Затем мама, чмокнув меня напоследок, села на переднее сидение.
- Я рад, что ты прислушалась к моим словам и приехала, - сказал отец приобняв меня за плечи, - Нам это было нужно… - немного подумав, он добавил, - Как и тебе.
- Надеюсь, что я не пожалею об этом.
- Если хоть кто-то обидит тебя – скажи мне, и я мигом расквитаюсь с твоими обидчиками, - в этот момент мама махнула отцу, что пора бы уже ехать, - Ладно, мы поехали, а ты приезжай поскорее – твой Френки скулит целыми днями.
Я засмеялась и закатила глаза. Кто бы знал, как я соскучилась по своему чудовищу. Отъезжая от вокзала, брат выкрикнул мне, чтобы я не потерялась. И я улыбнулась, ведь этот город знала, как свои пять пальцев.
Родители уехали, и я медленно поплелась на остановку, чтобы сесть на троллейбус. Обычно я так провожала их на поезд когда они уезжали из Питера, а затем брела по городу до дома. Всё было так странно, словно я была во сне.
Проезжая по знакомым дорогам, меня начало немного потряхивать, я совсем забыла, что сейчас по дороге домой мне могут встретиться мои старые знакомые. Оглянувшись, я напялила на лицо свои чёрные солнцезащитные очки. Нет, вернуться сюда этим летом было огромной ошибкой.
От моей остановки нужно было идти вверх пятнадцать минут, проходя через дворы высоток, затем начинался частный сектор, где я провела всё своё детство. Каждая улочка, каждый тупик и переулок мне были родными, а сейчас я чувствовала себя здесь такой чужой. Завернув из двора последней многоэтажки, я всё больше и больше хотела убежать обратно на вокзал, сесть на поезд и уехать. Но улицы были пустыми - мне повезло. Неужели я всё лето так буду трястись в ожидании того, что могу встретить кого-то из своих знакомых.
Да, так оно и будет.
В сумке заиграл телефон, я быстро достала его – на экране высвечивалась фотка моей лучшей подруги.
- Ну что, - не успела я поднести телефон к уху, как она уже затараторила, - Ты в городе? Или осталась в Питере?