На следующий день мы встретились с Генри в холле отеля «St. Regis». Я испытывал одновременно беспокойство и восторг. Можно было подумать, что главные пропагандисты США и Советского Союза втайне обедают вместе в разгар холодной войны.
Я долго размышлял о том, как вести себя во время обеда. С одной стороны, «eBay» был нашим смертельным врагом. С другой стороны, если они нас купят, то вполне вероятно, что Генри будет моим новым начальником. «Лучше не обострять противоречия, – решил я, – и провести все в дружеской обстановке».
– Я должен отдать вам должное. Вы, ребята, в последнее время много сделали для того, чтобы осложнить нам жизнь. Мы немного отстаем от вас в Китае из-за разницы во времени и из-за того, что являемся открытым акционерным обществом. Мы не можем сразу же ответить, как только журналист обращается к нам с вопросом.
Это было правдой, и мы использовали этот фактор, выступая с заявлениями о наших конкурентах. Мы знали, что, если заявим о чем-то в середине дня в Китае, то в «eBay» в США все еще будут спать. Местные сотрудники были связаны по рукам и ногам, так как они были открытым акционерным обществом, и им на все требовалось одобрение из штаб-квартиры «eBay». Напустить на «eBay» всех журналистов было самым эффективным способом представить их перед всем миром слегка тормозящими.
– Ну, мы стараемся, – ответил я, – но тебе следует знать одну вещь о Джеке Ма. Его часто недооценивают. Он играет в бизнес, как в шахматы.
– А сколько у вас людей в отделе пиара? – спросил он.
– Я один занимаюсь международным пиаром, и еще один парень пиаром в Китае.
Он явно удивился. Я знал, что они уже сотрудничали с большим китайским агентством.
– Меня удивляет вот что, – продолжал он, – вы часто хвалитесь своими результатами. У нас уже был случай с нашими конкурентами в Германии. Они подделывали свои результаты, в конце концов их разоблачили, это был полный крах.
Меня удивило, что он подозревал нас в жульничестве. Он явно все еще не вполне осознавал, что мы их догоняем.
– Я не могу гарантировать, что у нас на сто процентов все чисто, – ответил я, – но мы очень серьезно к этому относимся. Мы надеемся когда-то тоже стать открытым акционерным обществом и поэтому следуем очень жестким стандартам.
Перед прощанием он сказал мне то, что привело меня в замешательство.
– Знаешь, мы заметили в ваших высказываниях некоторый национализм. И нам кажется, что это несправедливо. Никому из нас не стоит разыгрывать националистическую карту.
«Неужели он совсем не понимает суть нашего пиара?» – подумал я. Мы никогда не говорили, что Китай победит, потому что американские компании не заслуживают победы. Мы говорили о том, что, надменно перенося американскую модель на китайский рынок и даже присылая иностранных менеджеров из Кореи и Германии для руководства деятельностью в Китае, они лишали себя возможности создать такой продукт, который по-настоящему соответствовал бы местному рынку. Я рассказал ему историю о том, как Джек прыгнул на сцену и перебил Тото, когда тот высказался в неуместном националистическом духе.
– Ну что ж, у меня на душе полегчало. Давай договоримся, что мы не будем разыгрывать националистическую карту.
– А почему бы нам не создать горячую линию, на тот случай, если страсти слишком накалятся, чтобы можно было связаться друг с другом и снять напряжение? – предложил я.
– ОК, мне нравится эта идея, – сказал он, – будем поддерживать связи.
Мы пожали друг другу руки и разошлись. Это был сердечный разговор, но в нем сохранялась определенная сдержанность. Мне было любопытно узнать, что же будет дальше.
Через несколько недель мы поняли, к чему все идет, когда на китайском сайте «eBay», на «Taobao» и других электронных досках объявлений появилось несколько антияпонских постов, касавшихся участия «SoftBank» в «Алибабе».
Мы подозревали, что к распространению этих протестов приложил руку «eBay». Появление постов совпало с прошедшими по всему Китаю волнениями из-за инцидента, произошедшего между Китаем и Японией. Антияпонские протесты втайне поддерживались китайским правительством, но очень быстро вышли из под контроля. И когда китайцы вышли на улицы, властям пришлось подавить их. Но все равно эта ситуация подвергала «Taobao» риску – если бы на «Taobao» повесили ярлык «японской» компании, то китайские пользователи Интернета могли отвернуться от него.
Примерно в это же время Генри связался со мной по горячей линии, прислав мне следующий мэйл:
«Портер, нам позвонили несколько китайских журналистов и попросили прокомментировать слухи о том, что Мег переезжает на полгода в Китай, потому что она сама хочет руководить там бизнесом. Они утверждают, что Мег отправляется туда для того, чтобы убрать китайских руководителей и заменить их американцами. Репортеры сказали, что слухи исходили непосредственно от „Алибабы“. Мне было неприятно услышать о таких слухах, особенно после нашего разговора за обедом. Опять же, с учетом крупных инвестиций японской компании в „Алибабу“, я полагаю, что нам стоит избегать националистического пути.