Бог мой! Эти звуки уже материализовались…
Дари повернулась. Она приготовилась крикнуть и, вдохнув в себя сотню крохотных мошек, закашлялась и зачихала. А "Поблажка", ее единственная надежда, единственный путь с этой ужасной планеты… с ревом поднялась и растаяла в розовом утреннем небе Дженизии.
19
Ханс Ребка сидел на округлой пирамидке, которой еще не доводилось служить сиденьем для человеческой задницы, и размышлял о везении.
Везет, как правило, не тебе, а кому-то другому. А вот невезение… Иногда можно осторожностью, наблюдательностью, хитростью, тяжким трудом… избежать невезения и даже заставить других поверить в вашу счастливую звезду. Но сами-то вы все равно знаете разницу, хоть остальным она и не заметна.
Допустим, что случайно, для разнообразия, удача решила вам улыбнуться. Как встретите вы эту незнакомку? Можно, конечно, считать ее появление неизбежным, уповая на статистику, ибо удачные и неудачные события за достаточно долгое время в достаточно большом количестве случаев равновероятны. И приветствовать и радоваться что наконец настал ваш черед. Или же все равно продолжать, как Ханс Ребка, слышать тихий внутренний голос, предостерегающий против удачи-самозванки, которой не стоит доверять.
Эмбриоскаф поволокло к поверхности Дженизии и повредило при ударе. Можно назвать это невезением. Или, если вы рассуждаете, как Ханс Ребка, отсутствием должной осторожности. Затем зардалу загнали их в капкан и заставили отступить внутрь планеты. Снова невезение? Возможно.
Но затем, вопреки неизбежности, им удалось сбежать от зардалу, углубившись в недра Дженизии. Они повстречались с Хранителем Мира. И это создание Строителей при посредничестве Жжмерлии согласилось без споров вернуть их в безопасное место на поверхности планеты. В место, откуда они смогут добраться до эмбриоскафа. А если бы они захотели, их бы отправили сразу на территорию Альянса.
Удача. Слишком много удачи, не переставая нашептывал Ребке внутренний голос, с тех пор как это произошло. Теперь он громко выражал свою тревогу.
Ребка оглядел квадратную комнату, освещенную мигающим светом столба голубой плазмы, взметнувшегося в ее центре. Хранитель Мира посоветовал им не приближаться к этой ревущей метровой толщины колонне, но предупреждение было излишним. Даже с тридцати метров Ребка ощущал жгучий жар.
Им ведено ждать здесь… но сколько? Они так и не поели, воды в этой комнате тоже не было. Создания Строителей привыкли ждать миллионы лет, им не понять человеческих сроков. Один час уже прошел. Сколько пройдет еще?
Жжмерлия, Каллик и Атвар Ххсиал разбрелись по разным углам комнаты… "Странно, – подумал Ребка, – когда Жжмерлия не сидит в молчаливом обожании у панциря Атвар Ххсиал, он обычно дружески болтает с хайменопткой". Самым деятельным был Луис Ненда. Сейчас он бережно снимал крышку с прозрачного октаэдра, наполненного извивающимися черными нитями, который парил в паре футов от пола.
Ребка подошел к нему.
– Занят?
– Так, развлекаюсь. Коротаю время. По-моему, они живые. – Ненда выпрямился и вопросительно поглядел на Ребку. – В чем дело?
Ребку не обидел холодный тон. Они оба не любили пустых разговоров.
– Я к тебе за помощью.
– Неужели? Да-а, это впервые. – Ненда почесал руку, на которой капли жгучей жидкости оставили волдыри. – Не знаю, чем могу быть полезен. Об этом месте ты знаешь ровно столько же, сколько и я.
– Мне нужно кое-что другое. – Ребка жестом пригласил Луиса Ненду следовать за собой и не заговорил, пока они не вышли из комнаты в коридор. Наконец он остановился и обернулся. – Я хочу, чтобы ты поработал моим переводчиком.
– Так далеко увести меня, чтобы сообщить это? Извини, с серебряными чайниками я говорю не лучше твоего.
– Я имею в виду не Хранителя Мира. Я хочу, чтобы ты переводил мои слова Атвар Ххсиал.
– Тогда попроси Жжмерлию, а не меня. Несмотря на мое наращение, он говорит по-кекропийски несравненно лучше.
– Знаю. Но я не хочу привлекать Жжмерлию. Я вообще не хочу пользоваться его услугами. Ты же видишь. Когда он был нашим посредником в переговорах с этим созданием, тебе его поведение не показалось странным?
– Это еще мягко сказано. Ты слышал, что сказала Каллик, когда Жжмерлия свалился на нас? Она сказала, что, по ее мнению, зардалу промыли Жжмерлии мозги. Ты к этому ведешь?
– Не совсем, – Ребка не считал, что зардалу поработали над мозгами лотфианина, но затруднялся дать какое-то объяснение. Все, что он знал, вернее, чувствовал, это какую-то неладность, которую невозможно объяснить тем, кто сам ее не ощутил. – Мне хотелось бы знать, что по этому поводу думает Атвар Ххсиал. Жжмерлия много лет был ее рабом и переводчиком. Не знаю, могут ли лгать феромоны, но вдруг Атвар Ххсиал заметила в Жжмерлии что-нибудь необычное.
– На кекропийском феромонном языке можно солгать, если ты им владеешь виртуозно. Знаешь, что говорят о кекропийцах мирмеконы Декантила? "Главное в кекропийцах – честность, искренность и цельность. Научившись симулировать эти качества, они смогут занять свое место в Федерации". Мне хотелось бы до такой степени знать кекропийский язык, чтобы не сморгнув лгать на нем.
– Что ж, если кто-то и может понять перемену в Жжмерлии, это, ручаюсь, Атвар Ххсиал. Об этом я и хочу ее расспросить.
– Подожди. Я сейчас ее приведу. – Направившись в комнату, Ненда задержался на пороге: – Хотя мне кажется, я знаю, что она скажет. Она скажет, что не может больше разговаривать с Жжмерлией, как раньше, здраво. Но тебе лучше услышать это своими ушами. Подожди здесь.
Когда огромная фигура кекропийки приблизилась к Ребке, Ненда уже задавал ей вопрос капитана. Она кивнула ему.
– Это верно, капитан, – перевел Ненда, – но на деле все гораздо тоньше. Я могу разговаривать с Жжмерлией, и он отвечает мне и переводит, говоря от моего лица. И он говорит правду… по крайней мере я не чувствую, что он лжет. Но вместе с тем в его присутствии есть ощущение какой-то неполноты, как будто не Жжмерлия стоит передо мной, а хорошее его подобие, выучившееся воспроизводить любое действие настоящего Жжмерлии. И одновременно я знаю, что это тоже может быть обманом. Мою эхолокацию обмануть можно, но обоняние – никогда. Это действительно Жжмерлия.