"Да."
«Ну, евреями называют довольно закрытое общество, и нелегко получить прямую информацию о том, что происходит. Но Обайин решил подыграть новой администрации. Он составил отчет для Гарута, который, как мы думаем, раскрыл рынок, о котором никто не говорит, для привлечения людей». Каллен поднял руку ладонью вверх в воздухе. «После того, как JEVEX официально прекратит вещание, может возникнуть большой спрос. Это принесет деньги тому, кто контролирует розетки. Но если гейнимцы думают, что JEVEX вызывает сумасшествие, такого отчета может быть достаточно, чтобы заставить их принять меры и разрушить бизнес. Понимаете, о чем идет речь?»
«Это определенно звучит достаточно знакомо», — согласился Хант. Он потер подбородок, нахмурившись. «Вы сказали, что считаете, что этот отчет Обайина раскрыл тайну. Разве вы не знаете? Я имею в виду, что там говорится?»
«Оно исчезло прежде, чем кто-либо успел через него пройти». Каллен пожал плечами и сделал жест смирения. «Ганимийцы не особо перебарщивают с тем, что можно назвать заботой о безопасности. Это была одна из причин, по которой меня сюда перевели».
Хант понимающе кивнул. «Я вижу проблему. И PAC полон еврейских. Вы никогда не можете быть уверены в каждом из них, как бы тщательно вы ни проверяли».
«Это правда», — сказал Каллен. «И это то направление, в котором естественным образом возникли бы подозрения любого человека. Однако, хотя мы не можем это окончательно доказать, мы почти уверены, что человек, который поднял этот отчет, был терранцем».
Хант удивленно поднял глаза. «Кто?»
«Немец по имени Ганс Баумер. Он один из социологов, которых ООН послала сюда после Псевдовойны, чтобы консультировать ганимцев по созданию их администрации. Однажды он был в офисе ганимцев, как я думаю, под предлогом, и после этого отчет пропал».
«Вы говорили с ним об этом?»
Каллен покачал головой. «Какой был бы смысл? Он бы просто отрицал это, и я бы ничего не смог доказать. Все, что это сделало бы, это навело бы его на мысль».
«И не было никаких копий?»
«У Обайина, конечно, должно быть что-то, но полиция утверждает, что не может ничего найти».
«Даже оригинала где-нибудь на компьютере нет?»
«Они говорят, что нет». Каллен коротко показал рукой. «Евреи проиграли войну. Мы враги. Они все в ней вместе. Ганименцы не понимают. Они не могут так думать. Вот почему евреи годами обыгрывают их». Он фыркнул. «И все равно у меня есть работа в сфере безопасности».
Хант откинулся на спинку стула и положил руку на шею, размышляя об этом. «И что это значит?» — спросил он наконец. «Если то, что вы говорите, правда, то этот персонаж Баумер установил некую связь с преступным братством здесь — если предположить, что именно они больше всего хотят убрать Обайина со сцены. Но как он мог так быстро с ними сблизиться? Он не мог быть здесь больше, чем, сколько, максимум, шесть месяцев?»
Каллен покачал головой. «Вик, я не знаю. Но я скажу тебе кое-что еще. То, что Аюльта так сдуло в тот же день, не было совпадением. Что-то происходит, и это подразумевает какую-то связь между преступным миром и культами. И на данный момент это все, что я знаю».
Хант еще раз все обдумал, кивнул и поджал губы. «И куда мы пойдем отсюда?»
«Единственная зацепка, которую я вижу, — попытаться узнать больше о Баумере. У меня есть кое-какие сведения о его прошлом из кадровых записей департамента, который его сюда послал, но это не говорит нам многого. Ему двадцать девять лет, он родом из Бонна, изучал моральную и политическую философию в Мюнхене, но так и не окончил его. Смешанный тип незначительной политической активности по всей Европе, в основном с левыми связями. Любит принадлежать к движениям и ассоциациям, организовывать людей. Не любит капитализм и промышленные технологии. Не женат. Был направлен в Евлен департаментом европейского правительства США».
«Хм... А у него тоже есть жилье здесь, внутри PAC?» — спросил Хант, многозначительно почесав нос. Намек был очевиден.
Каллен кивнул и понизил голос. «Да, я осмотрелся. Гарут об этом не знает. Баумер много общается с евленцами, но этого и ожидаешь от социолога. Ему нравится читать о политике, истории и психологии, он получает письма от девушки из Франкфурта и беспокоится о своем здоровье». Каллен развел руками.
«И больше ничего?»
«Вот и все. Его офис здесь тоже ничего не обнаружил. Но он использует другой, уединенное место в городе, которое, по его словам, обеспечивает менее угрожающую обстановку для общения с евленцами, с которыми его работа связана. Это может быть интереснее. Но как нам подобраться к нему достаточно близко?» Каллен указал большим пальцем на более крупный офис за его пределами. «Он ничего не скажет моим людям. Вы здесь, чтобы изучать ганимскую науку, поэтому вы не можете задавать вопросы, не выглядя странно, особенно если у него есть причины для подозрений».