— Но это возбуждало меня. А тут эти постоянные звонки Лесли и Патрика, да еще Роберт… Потом ты помяла машину, я обнял тогда тебя и понял, что дольше так продолжаться не может.
— Тогда ты чуть не поцеловал меня, — тихо заметила Эрика.
— Да.
— Почему же все-таки не поцеловал?
— Потому что прошло слишком мало времени. Мне было очень нелегко, Эрика, ты даже не представляешь.
— И ты решил избегать меня?
— Да. Мы жили под одной крышей, спали в нескольких шагах друг от друга, а мне хотелось, чтобы ты спала в моей постели. Мне было невыносимо видеть твои страдания, но я не мог обуздать свою ревность.
— Но ты мог все объяснить…
— Не мог. Я не мог идти напролом из-за Шарлотты.
Эрика судорожно вздохнула и отважилась взглянуть на Мартина. Он не спускал с нее глаз.
— Потом ты опоздала за Шарлоттой в школу и пришла домой вымокшая до нитки и вся больная. И я был уверен, что ты задержалась из-за свидания с Робертом, забыла обо всем на свете в его объятиях…
— А тут еще этот злосчастный званый обед, — прошептала Эрика.
— Да. Я был просто вне себя от гнева и ненавидел тебя за ту боль, что ты мне причиняла. И в то же время я сильно желал тебя. И когда я поцеловал тебя на кухне…
Эрика с трудом сглотнула и призналась:
— Я тоже тянулась к тебе. Мне хотелось, чтобы ты обнял меня, успокоил…
— Это правда?
— Да. Я была такой одинокой все это время. Мне и сейчас хочется, чтобы ты обнял меня, — почти выдохнула Эрика.
— Смею сказать, что у меня было много женщин до тебя, но к ним я не испытывал ничего подобного, — задумчиво продолжал Мартин. — С тобой все иначе. Совсем иначе. Может быть, дело в твоей хрупкости, в том, как ты иногда смотришь на меня… Что бы там ни было, мы не можем дальше жить так, как жили.
— Да, — согласилась Эрика.
— И я решил, что мне надо уехать и все обдумать, ради Шарлотты. Я не мог, сломя голову, давать волю чувствам. Надо было учитывать твою ранимость и все тщательно взвесить. Я ненавижу расчет, когда дело касается чувств, но ради Шарлотты я не мог быть эгоистом и ставить свои чувства превыше всего. Ты понимаешь?
— Да.
— Мне всегда удавалось контролировать свои эмоции, — продолжал Мартин.
— Да.
— Но, живя день за днем под одной крышей…
— Я понимаю. — Неужели последнее слово за ней? Если ответить «да»… — А Люси?
— Люси? — удивился он. — Тебя интересует, было ли что-то между нами?
— Нет, просто…
— Ты хочешь знать, значит ли она что-то в моей жизни? — мягко продолжал Мартин. — Между нами ничего не было. Мы некоторое время работали вместе в Штатах. И однажды я привез ей из Швейцарии небольшую куклу в национальной одежде. По ее просьбе.
Не обратив особого внимания на последние слова Мартина, поскольку Люси совсем не интересовала ее, Эрика быстро спросила:
— И что ты решил? Я хочу это знать прямо сейчас. Думаешь, приятно, когда тебя анализируют?
— Я анализировал себя, — мягко возразил Мартин.
— Ты считал все это несерьезным?
— Нет. Я не знал о твоих чувствах. Думал, что у тебя не все кончено с Робертом…
— У меня с ним ничего не было, — снова возразила Эрика.
— Зачем же ты с ним встречалась?
— Я сама не знаю. Возможно, на меня подействовало его обаяние. Он всегда был весел, ничего не требовал. То есть он хотел, чтобы мы были не только друзьями, но я этого не хотела. — Про себя она подумала, что причиной тому — ее чувство к человеку, которого она встретила в Румынии. Чувство, долго остававшееся тайной для нее самой.
— Но ты очень переживала, когда он исчез.
— Правда? Может быть, я больше переживала потерю ресторана. И его предательство. Я чувствовала себя обманутой, мне было обидно. Я понимала, что никогда больше у меня не будет возможности завести свой ресторан. Мне трудно судить. Но теперь все позади.
— А как ты относишься ко мне?
— Ты знаешь, как, — прошептала она в отчаянии и с мольбой взглянула Мартину в глаза. — Ты знаешь.
— Я тебе не противен?
— Нет.
— Ты уверена, что в тебе не говорит простое желание быть защищенной и любимой?
— Нет, мне нужен только ты… — Эрика подошла к Мартину, опустилась перед ним на колени и, взяв его за руки, заглянула ему в лицо: — Ты ждешь моего последнего слова?
— Да.
Эрика прикрыла глаза и, стараясь сдерживать дыхание, прошептала:
— Да.
Но ответа не последовало. Она открыла глаза и испуганно посмотрела на Мартина:
— Я не хочу больше ждать, слышишь?
— Завтра.
— Сейчас. Я хочу целовать тебя, касаться тебя, хочу принадлежать тебе… Мартин!
Мартин покачал головой:
— Не надо, мне и так трудно, — прохрипел он, освободив руку и погладив Эрику по волосам. — Я хочу, чтобы все случилось иначе. Без спешки, без… Я знаю себя. Обычно после полета я засыпаю, даже в самый неподходящий момент.
— Не важно.
— А мне важно. Иди спать, — взмолился Мартин.
— Поцелуй меня…
— Нет.
— Даже не поможешь мне встать?
— Нет.
Эрика не могла оторваться от его чарующих глаз и глухо взмолилась:
— Только один короткий поцелуй!
— Мы не остановимся на этом, — возразил он.
Да, Мартин прав.
— Тогда я пойду спать, да?
— Иди.
— А завтра…
— Да, завтра, все будет завтра.
Эрика вымученно улыбнулась и поднялась на ноги.
— Спокойной ночи, — прошептала она.
— Спокойной ночи.
— Не усни на стуле.
— Постараюсь.
Эрике было слышно, как он вошел в комнату, закрыл дверь, как скрипнула его кровать… Как все смешно и нелепо! Она могла бы лежать рядом с ним, спящим, обнимать его, свернуться рядом клубочком… Ее бросало в жар, все тело ныло. Наконец Эрика поднялась с постели, накинула халат, сунула ноги в шлепанцы и тихо прошмыгнула к спальне Мартина. Она осторожно приоткрыла дверь и скользнула в комнату, чувствуя себя, как воришка.
Шторы не были задернуты, поэтому в спальне царил прозрачный полумрак. Эрика увидела его вещи, брошенные на пуфик, очертания его тела на широкой кровати. Мартин лежал вниз лицом, обхватив подушку. Его торс был обнажен, простыня прикрывала Мартина только до пояса. Вся дрожа, Эрика остановилась у кровати.
Я люблю тебя, думала она, и не хочу спать в одиночестве. Никогда еще она не приходила к мужчине и не предлагала свою близость. Теперь Эрика собиралась лечь в постель к человеку, которого любила без взаимности с его стороны. Правда, Мартин желал ее и хотел сделать их брак счастливым — ради племянницы, ради себя. Но ни разу он не заговорил о любви.
Сможет ли Эрика так жить, зная, что ее не любят? Но без него она тоже не сможет. Ей так хотелось быть любимой, желанной, иметь от него детей. Мартин был интересным мужчиной, хорошим человеком, глубокой и содержательной личностью. От него веяло какой-то особой чувственностью, женщины заглядывались на него не только из-за высокого роста. Эрика боролась с этой любовью еще с Румынии, но почему-то никогда раньше не признавалась себе в этом.
Ее снова бросило в жар: непривычно ощущать себя в роли требовательной любовницы. Итак, отступать некуда. Эрика стянула с себя халат и бросила на пуфик вместе с его одеждой. Потом она скинула шлепанцы и решительно сняла пижаму. Всем телом ощутив прохладу комнаты, Эрика торопливо нырнула под его одеяло, не давая себе времени одуматься. Тело Мартина показалось ей горячим и податливым, его мышцы были расслаблены во сне, он дышал ровно и спокойно. Должно быть, он заснул сразу.
Эрика положила руку ему на спину и, придвинувшись вплотную, прижалась ногой к его ноге. Их обнаженные тела тесно касались друг друга. Эрику пронзила дрожь возбуждения. Она вдруг испугалась своего бесстыдства и возможного гнева Мартина. Только бы ей удалось проснуться раньше него и перебраться в свою постель… Трусиха! Но она впервые выступала в подобной роли, ей все еще не верилось в реальность происходящего. Мартин говорил, что надо все просчитать заранее, ради Шарлотты… А вот у Эрики нет сомнений в своей любви, в том, что она хочет провести с этим человеком всю оставшуюся жизнь.