Поход князя Олега на Царырад был разбойничьим набегом, и в этом нет ничего постыдного, учитывая нравы того времени, но вот называть его «миссией по исполнению интернационального долга» или чем-то в этом роде — действительно постыдно.
КСТАТИ:
«Оценка не превращает ложь в истину и истину в неистину. Оценка — это выбор между полезным и вредным».
Мо-цзы
Но то, что полезно для грабителя, никак не полезно для ограбленного. Например, в 945 году князь Игорь (не тот князь Игорь, который ходил на половцев в 1185 г.) счел полезным для себя подвергнуть древлян тому, что ныне называется двойным налогообложением, то есть взяв с них весьма значительную дань и отправившись с нею восвояси, он подумал-подумал и вернулся с полдороги, чтобы повторить взыскание дани с тех же самых древлян. Вернулся он с небольшим отрядом, основные свои силы отправив домой с богатой добычей. Когда он подступил к стенам Искоростеня, главного города древлян, те спросили князя: «Зачем идешь опять? Ты взял свою дань». Игорь не счел нужным им отвечать на столь бестактный вопрос. Тогда древляне вышли из города, перебили княжий отряд, а его самого привязали за ноги к двум наклоненным осинам, после чего верхушки деревьев вернулись в изначальное положение…
Не мешало бы портрет этого злополучного князя вывесить во всех законодательных собраниях в назидание всем, кого греет мысль о двойном налогообложении. Этот эпизод свидетельствует об однозначной оценке зла и его справедливом наказании, так что едва ли найдется человек, оправдывающий действия князя Игоря и осуждающий действия древлян. Тем не менее, княгиня Ольга, супруга Игоря, очень жестоко отомстила им за смерть мужа: древлянских послов она приказала живьем зарыть в землю, как утверждают хронисты, а город Искоростень сожгла с помощью голубей, которых страдающие комплексом вины древляне подарили ей, не подозревая о том, что вскоре несчастные птицы вернутся домой с горящей паклей, привязанной к их лапкам…
Княгиня Ольга приняла христианство и прославилась активной деятельностью по укреплению влияния церкви, за что и была впоследствии канонизирована…
Этот образ далеко не однозначен. Что бы там ни было, но История не может похвастать обилием женских персонажей такого ранга. Это была поистине державная женщина, с соответствующим складом ума и характером, ну а то, что она сделала с древлянами… что ж, женщина, если она настоящая, всегда остается женщиной…
КСТАТИ:
«Совершенная женщина есть более высокий тип человека, чем совершенный мужчина, но и нечто гораздо более редкое».
Фридрих Ницше
Внук княгини Ольги, Владимир, незаконнорожденный сын князя Святослава и хазарской рабыни, был язычником в самом расхожем значении этого слова. Историки называют его братоубийцей и многоженцем, и не без достаточно веских на то оснований. Массовая история пытается затушевать эти черты, дабы сохранить позолоту на образе крестителя Руси, что представляется весьма и весьма проблематичным.
Сам эпизод крещения представлен по-разному в разных источниках. По одной расхожей версии киевский князь Владимир (правил с 980 по 1015 год) отправил в разные стороны света посланцев, которые должны были собрать сведения о господствующих религиях: исламе, иудаизме и христианстве, после чего представить князю подробные отчеты с анализом преимуществ той или другой из религий.
Призовое место на этом конкурсе заняли те посланцы, которые посетили Константинополь. Они так восторженно рассказывали о своей экскурсии в храм Святой Софии, что князь, зараженный этой восторженностью, заявил о своей готовности принять крещение. Он приказал киевлянам выйти на берег Днепра, а когда этот приказ был выполнен, их загнали в воду и окрестили, разумеется, не интересуясь чьим бы то ни было мнением на этот счет.
Другая версия изложена в «Повести временных лет», которую трудно заподозрить в антихристианских тенденциях. Там говорится, что в 988 году князь Владимир взял в кольцо осады византийский город Корсунь (Херсонес). Жители города оказали яростное сопротивление агрессору, и кто знает, чем бы закончилась эта военная авантюра, если бы среди осажденных не оказался некий предатель-энтузиаст по имени Анастас, который послал в стан врага стрелу с надписью: «Из колодца, который за тобой от востока, идет вода по трубе в город; раскопай и перекрой воду». Прочтя это послание, Владимир якобы взглянул на небо и сказал: «Если это сбудется, крещусь сам».
Труба была перекрыта, после чего жители Корсуня сдались на милость победителя. Какова была эта милость, нетрудно догадаться, учитывая нравы того времени и нрав князя Владимира, который сразу же после своей победы отправил письмо византийскому императору Василию II с ультимативным требованием выдать за него сестру его, Анну, а в противном случае Константинополь ожидает печальная участь Корсуня.
Василий II как можно более поспешно и вежливо ответил, что с удовольствием благословит этот брак, но просит учесть, что Анна, будучи христианкой, не может выйти замуж за язычника. Владимир пообещал окреститься, но в день свадьбы, не иначе.
Анну немедленно отрядили в Корсунь, где состоялось крещение Владимира и венчание молодых.
В Киеве Владимир приказал уничтожить языческих идолов. Статуе бога Перуна была оказана особая честь: ее привязали к хвосту лошади, протащили по городу и лишь после этого пустили по течению реки.
А князь Владимир обратился к киевлянам с такими словами: «Тот, кого не окажется завтра на реке, богатого ли, убогого ли, нищего или раба, тот идет против меня».
Довольно значительная часть киевлян все же рискнула ослушаться князя-реформатора и горько в том раскаялась. Тех, которые остались верны религии предков и пришли к языческим алтарям, убивали там же, во время богослужения. С другими непокорными поступали столь же радикально. А покорных загнали в Днепр и сделали христианами.
Так пал один из последних в Европе бастионов язычества. Пал следом за Болгарией, Моравией, Богемией, Польшей и Венгрией. Болгарский князь Борис I поначалу склонялся в пользу латинского варианта крещения, но обстоятельства (тщательно спланированные Константинополем) вынудили его прийти в лоно византийской церкви.
Моравия, первой из славянских земель сформировавшая свою государственность, была католической страной. Но, как это всегда бывает там, где нарушается гармония между церковью и государством, где попы отождествляют себя с властью как таковой, немецкие священники стали фактором и государственного, и национального гнета. Ответом на создавшееся положение стала организованная в 862 году византийская миссия, возглавляемая двумя братьями-македонцами, Михаилом и Константином, которые вошли в Историю как святые Кирилл (826—869 гг.) и Мефодий (815—885 гг.). Кирилл создал азбуку (так называемую глаголицу), отражающую фонетические особенности славянского языка и перевел на нее сборник евангельских текстов, читающихся во время богослужения. Вдвоем с Мефодием они перевели на славянский текст Литургии и стали совершать богослужение на родном языке прихожан.
Тогда же были созданы такие произведения как «Проглас» — поэтический текст духовного содержания и «Написание о правой вере», положившие начало славянской религиозно-философской терминологии.
А вот далее следует нестандартная деталь. В 867 году братья выезжают из Моравии в Венецию, а затем в Рим, где Папа Адриан II освящает славянские церковные книги. Вскоре Кирилл умирает и его с почестями хоронят в склепе церкви Сан-Клементе. Мефодий возвращается в Моравию, где исполняет функции епископа Паннонского и Моравского. Умер он в 885 году.