В других итальянских городах также возникли тирании. Во главе их встали их военачальники наемных отрядов — кондотьеры, например, Сфорца в Милане или Монтефельтро в Урбино, или же династии вроде д’Эсте в Ферраре или Скалигеров в Вероне.
Тирании еще более усиливали раздробленность Италии. Между тиранами разных городов-государств происходили постоянные столкновения в борьбе за внешний рынок и за территории внутри самой Италии.
В Италии так и не возник единый национальный рынок в масштабе всей страны. В итальянской деревне мануфактура распространилась весьма незначительно.
В XV веке в итальянских городах значительно сократилась мануфактурная промышленность. Богатые горожане начали переводить свои средства в сферу сельскохозяйственной деятельности.
В этот период положение итальянских крестьян резко ухудшилось. Испольщик арендатор должен был сверх половины урожая отдавать собственнику земли часть продуктов своего труда и в виде обязательных «приношений». Запутавшиеся в долгах, испольщики попадали в еще большую зависимость от владельцев земли. Над испольщиком устанавливался личный контроль хозяев.
В этот период к натуральной арендной плате испольщиков прибавлялись еще и отработки на землях собственников. За плохую обработку земли испольщика могли наказать отобранием доли урожая, а иногда и просто прогнать с участка. В XV веке система испольщины расширилась, укрепилась и получила официальное закрепление в противоположность вольнонаемному труду. Горожанам-землевладельцам испольщина давала постоянную дешевую рабочую силу.
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ИТАЛЬЯНСКИХ ГОСУДАРСТВ
По мнению большинства исследователей, именно Италия явилась родиной современной дипломатии. Этому способствовало и то, что в Италии находилась резиденция папы — центр католичества, с бесчисленными международными связями и сношениями.
Венеция, Генуя, Пиза, Флоренция и Милан обеспечивали защиту интересов своих граждан за границей путем организации консульской службы. Важнейшую роль в этом отношении сыграли крестовые походы и основание крестоносцами государств в Сирии и Палестине.
Крестоносцы получали немалую помощь от Венеции, Генуи и Пизы. Силами этих городов было завоевано побережье Леванта с его гаванями, которые играли огромную роль в восточной торговле. За эту услугу итальянским городам была предоставлена крупная доля в добыче.
Пизанцам достались главные выгоды в княжестве Антиохийском и в графстве Триполи, венецианцам я генуэзцам — в Иерусалимском королевстве. Они получили по кварталу почти в каждом городе и образовали целый ряд итальянских колоний, которые пользовались особым управлением и были изъяты из общей системы администрации и суда.
Итальянские колонии возглавляли особые должностные лица из итальянцев же. Они носили титул «виконтов», имели свои трибуналы или курии. С конца XII века появился общий глава для всех венецианских колоний в Иерусалимском королевстве — «байюло». Во главе генуэзских колоний ставятся два консула. Пизанцы сначала назначали трех консулов, потом — одного.
Все они жили в столице Иерусалимского королевства — в Акре. Эти представители, как правило, назначались из метрополии и выбирались там так же, как и прочие должностные лица итальянских республик. Но иногда они выбирались и населением самой колонии.
Между местными властями и итальянскими консулами нередко происходили столкновения. Попытки Иерусалимских королей, а также графов Триполи и князей антиохийских нарушить привилегии итальянцев вызывали со стороны последних жалобы папе римскому. Тот грозил нарушителям соглашений отлучением от церкви.
В конце концов, разграничение прав между местными властями и консулами определились договорами. Обычно уголовная юрисдикция, особенно по важнейшим делам, оставалась в руках местной власти. В руках итальянских консулов сосредотачивалась гражданская и торговая юрисдикция по делам их соотечественников.
Примеру итальянцев последовали торговые колонии, основанные на востоке купцами Прованса и Каталонии. Положение дела не изменилось, когда крестоносцы были вытеснены из Сирии и Палестины и власть там перешла в руки мусульман.
Венецианцы имели две фактории в Александрии. Во главе их колонии стоял консул, который имел право на десять ежегодных аудиенций у султана. На Кипре свои консульства имели Генуя, Пиза, Монпелье и каталонские города. Издавна существовали итальянские колонии в Константинополе. Глава венецианской колонии — константинопольский байюло — исполнял важные дипломатические поручения республики и, таким образом, представлял собой одновременно и консула и посла Венеции в Константинополе.
После взятия Константинополя турками венецианская колония сохранила свое самоуправление и своего байюло с его судебными и административными функциями. Байюло стал одновременно и постоянным дипломатическим представителем Венеции при дворе султана.
Флоренция поставляла дипломатов даже для иностранных государств. Когда папа Бонифаций VIII устроил в 1300 году первый юбилейный год, то среди многочисленных послов, которые прибыли в Рим от разных народов, оказалось 12 флорентийцев. Они представляли не только свой родной город, но и Францию, Англию, Чехию.
В связи с этой универсальностью флорентийцев папа римский шутя назвал их «пятой стихией». В длинном и блестящем списке выдающихся флорентийцев-дипломатов встречаются такие всемирно известные имена, как Данте, Петрарка, Боккаччо в XIV веке, Макиавелли и Гвиччардини в начале XVI века.
Среди дипломатов других итальянских государств также встречалось немало известных фигур. Так, в Милане в середине XV века во главе дипломатической службы стоял Франческо Сфорца — наставник Людовика XI в тайнах итальянского дипломатического искусства. Наиболее блестящими дипломатами среди пап были Григорий VII и Иннокентий III.
Венецианский дож Энрико Дандоло, энергичный 90-летний старик, умудрился превратить четвертый крестовый поход в блестящую торговую операцию. Однако для республики святого Марка характерны не отдельные дипломаты, как бы талантливы они ни были, а вся система, вся организация дипломатического дела, создавшая из Венеции, как тогда говорили, «школу дипломатии для всего мира».
Венецианской дипломатии были свойственны как дух тайны и ревнивого недоверия, так и систематичность и целеустремленность, которыми оказалось проникнуто все государственное управление этого города-государства. Переняв у Византии методы и приемы ее дипломатии, Венеция подняла их до степени искусства.
Все способы обольщения, подкуп, лицемерие, предательство, вероломство, шпионаж в дипломатическом ведомстве Венеции были доведены до виртуозности. В этот период крестоносное ополчение собралось на островках венецианской лагуны, чтобы оттуда предпринять поход на Египет. Следовало заплатить огромную сумму за перевозку войска крестоносцев и за его снабжение.
Но наличных денег и собранной в дополнение к ним золотой и серебряной утвари у баронов оказалось далеко не достаточно. Тогда слепой дож Дандоло выступил на народном собрании с речью, в которой указал, что крестоносцы не в состоянии заплатить всей суммы, и что венецианцы собственно вправе были бы удержать полученную часть денег.
«Но как посмотрит на нас весь мир?! — вдруг патетически воскликнул Дандоло.— Каким позором покроемся мы и вся наша страна! Предложим им лучше следующую сделку. Венгерский король отнял у нас город Зару в Далмации — пусть эти люди отвоюют ее . нам, а мы дадим им отсрочку для уплаты».
Предложение Дандоло было принято. В одно из ближайших воскресений, во время богослужения, собравшего в церкви святого Марка множество венецианцев и крестоносцев, Дандоло опять обратился к народу с речью. В ней, прославляя возвышенную цель крестоносного ополчения, он заявлял, что Хотя он и стар и слаб и нуждается в отдыхе, но сам возьмет крест и отправится с крестоносцами.
Как свидетельствует участник и летописец четвертого крестового похода Виллардуэн, «великая жалость охватила народ и крестоносцев, и немало пролилось слез, ибо этот славный человек имел полную возможность остаться: ведь он был очень стар, и хотя имел красивые глаза, но ровно ничего ими не видел». Плакал не только народ. Рыдал и опустившийся на колени перед алтарем старец Дандоло, которому нашивали в это время на плащ крест.