В течение десятков тысячелетий начального этапа человеческой истории отношения между людьми, ещё беззащитными перед лицом природы, неспособными обеспечить себе в одиночку самые примитивные условия существования, определялись совместным трудом, общинной собственностью и отсутствием эксплуатации. Реакционная легенда об «изначальности» частной собственности и других институтов буржуазного общества неоспоримо опровергается всеми данными археологии и этнографии. И только на сравнительно высокой ступени первобытно-общинного строя, в результате появления более совершенных орудий производства, роста производительности и общественного разделения труда, развития обмена, — общая собственность родовой общины заменяется частной собственностью отдельных семей. Имущественное неравенство внутри древних общин, сосредоточение средств производства в руках родоплеменной знати сделали возможным существование одних людей за счёт других.
Общество раскололось на классы, на эксплуататоров и эксплуатируемых. С тех пор в течение многих веков развитие общества совершалось в форме социального антагонизма, угнетения трудящегося большинства имущим меньшинством, обладающим монополией на средства производства. Эта монополия изменяла свою форму с переходом от одной антагонистической формации к другой. Соответственно менялись и формы эксплуатации, формы классового господства. Изменение в положении непосредственных производителей, трудящихся масс, в свою очередь влияло на способность общества к дальнейшему развитию производительных сил. Рабство — первая, самая грубая и жестокая форма эксплуатации, основанная на присвоении личности производителя, на принудительном труде полностью бесправных людей. Основа феодального строя — монопольная собственность феодалов или феодального государства на землю и личная зависимость крестьян от феодалов, формы и степень которой были самыми различными — от близкого к рабству крепостничества до простых оброчных обязательств и сословной неполноправности. В отличие от раба средневековый крестьянин имел своё хозяйство, свои орудия труда и потому был более заинтересован в развитии производства — земледелия и ремесла. Капитализм нуждается в лично свободном работнике. Внеэкономическое принуждение заменяется экономическим: лишённый средств производства пролетарий вынужден «добровольно» продавать свою рабочую силу капиталисту. С превращением рабочей силы в товар, с ростом капиталистического машинного производства неизмеримо увеличиваются и размеры прибавочного продукта, а производство принимает во всё большей мере общественный характер.
Лишь на этом высоком уровне развития производительных сил создаются объективные материальные предпосылки для замены частной собственности коллективной, общенародной собственностью, для уничтожения эксплуатации и эксплуататорских классов, для утверждения новых, социалистических отношений между людьми, открывающих простор неограниченному росту производительных сил, — без антагонистических конфликтов и социальных потрясений.
Исторический прогресс совершался на протяжении веков отнюдь не прямолинейно и не безболезненно. Каждый шаг вперёд рабовладельческого, феодального и капиталистического общества оплачен неисчислимыми жертвами трудящихся масс. В антагонистических формациях рост общественного богатства ведёт к углублению неравенства, накоплению материальных благ в руках имущего меньшинства, росту паразитического потребления господствующих классов; прогрессивный процесс общественного разделения труда порождает вместе с тем противоположность между городом и деревней, глубокий разрыв между умственным и физическим трудом; стихийное развитие производительных сил сопровождается хищнической растратой природных ресурсов. История этих обществ знала полосы застоя, задержки поступательного развития и даже временного возврата вспять, вызванного либо торжеством сил внутренней реакции, либо разрушительными последствиями захватнических войн и иноземных нашествий, либо соединением того и другого.
Социальные противоречия достигают особенной остроты в условиях капитализма — последнего из антагонистических обществ. Погоня за прибавочной стоимостью, за капиталистической прибылью — закон его развития. Погоня за прибылью является двигателем неизмеримо более быстрого по сравнению с предшествующими эпохами роста производительных сил, создания крупной машинной промышленности, развитых путей сообщения, всемирного рынка. И она же порождает экономические кризисы перепроизводства, «стихийные возмущения» производительных сил против частнособственнической оболочки, в которой происходит их развитие.