Анатолий Карпов
Прав наш чемпион Анатолий Карпов: «Спортивные шахматы в кризисе. Это безусловно. Много, наверное, составляющих, но основное — это грубейшие ошибки, которые были допущены в системе реформирования чемпионата мира. Ясно совершенно, что новые формы, нокаут-системы приносят зачастую случайный результат и публика потеряла к ним интерес. Раньше, даже матчи претендентов были событием, шахматный мир ждал их. Возьмите, хотя бы, мой матч со Спасским в 1974 году. Он вызывал такой же интерес как чемпионат мира, а сейчас даже чемпионат мира не вызывает интерес, поскольку многие шахматисты даже на высоком уровне не могут уследить и не знают даже, кто чемпион мира. Сейчас даже если мы спросим сто гроссмейстеров, то ответит, наверное, только половина».
Остается верить, что эпоха захватывающих и справедливых шахматных сражений еще возобновиться. Основания для надежды есть, они заложены в самой сути великой игры, которая необходима людям. И на новом витке цивилизации будет необходима не менее насущно.
Начало ХХ века — время «шахматной горячки». Именно тогда, в связи с развитием прессы и транспорта, массовая культура стала по-настоящему массовой и шахматные чемпионы приобрели славу «кинозвёзд». Игра вдохновляла ученых, писателей, художников.
Для писателя Владимира Набокова составление шахматных задач было высшим наслаждением. Многие сюжетные ходы его романов были проекциями шахматных позиций. К шахматам приохотил будущего писателя отец — знаменитый политический деятель Владимир Дмитриевич Набоков. В их доме к древней игре относились с рыцарской любовью. «Набоковский родовой герб изображал собой нечто вроде шашечницы с двумя медведями, держащими ее с двух боков, — приглашение на шахматную партию, у камина, после облавы в майоратском бору», — вспоминал писатель. Да и литературную славу Набокову принес роман «Защита Лужина» — роман в высшей степени шахматный. В его главном герое находили черты Алехина, Стейница, Морфи и других шахматистов. Он одержим игрой, турнирами. Жизнь человека переплетается с шахматными ходами. Сам Набоков играл в кафе, временами — частенько. Встречался за доской и с Алехиным, и с Решевским. Но в турнирах не участвовал: не любил турнирного ажиотажа. Прежде всего, писатель ценил в шахматах возможность выстраивать тайные ловушки, скрытые комбинации — для собственного удовольствия. Потому и стал композитором, а не игроком, хотя роман написал про игрока.
Противостояние. Ботвинник — Смыслов
Набоков пел осанну шахматным композициям: «Шахматные задачи требуют от композитора тех же достоинств, какие характеризуют всякое достойное искусство: оригинальности, изобретательности, сжатости, гармонии, сложности и блестящего притворства. Составление этих загадок из эбена и слоновой кости — сравнительно редкий дар и расточительно бесплодное занятие; но и все искусство бесполезно, и божественно бесполезно, по сравнению с рядом более популярных человеческих стремлений».
Серьезные шахматные баталии требуют полной концентрации умственных и физических сил, спокойных нервов и отточенной фантазии. А как натренирована у шахматистов память! В связи с этим история шахмат хранит немало курьезных историй.
Так, однажды второй чемпион мира по шахматам Эмануэль Ласкер вступил в «алкогольную борьбу» с известным венгерским гроссмейстером Гезой Мароци. Были это, конечно, неофициальные соревнования, а игра на приз мецената. Каждая фигура на шахматной доске — стопка, бокал или даже бутылка со спиртным. Объем и градус напитка зависел от того, какую фигуру он представлял. Чем сильней фигура, тем крепче и больше по литражу пьяные шахматы. В общем, настоящий бар. И все это надо было выпить! Или не все — как игра пойдет. Ведь выпивать следовало убитые фигуры противника. Интересно, как бы вы играли в такие шахматы? Наверняка, кто кого перепьет. А вот Ласкер и тут проявил себя просто и гениально. Уже на третьем ходу он пожертвовал венгру ферзя. А это сильная фигура, поэтому и представляла собой бутылку виски на 200 граммов. Мароци, следуя правилам игры, виски выпил, и Ласкер легко выиграл у захмелевшего венгра.
А этот случай состоялся много лет спустя. В 1972-м году, во время 18-й партии матча на первенство мира с Борисом Спасским в Рейкьявике Бобби Фишер внезапно оторвал свой взгляд от доски и громко произнес:
— Девочка в 12-м ряду, немедленно прекрати сосать леденец!